Протащив Тишку пару сотен шагов по кустам, Первинок остановился около большой ели и склонился, упершись руками в колени. Запыхавшись, он тяжело дышал.
– Ты зачем меня сюда притащил? – спросил Тишка.
– Затем! – сказал Первинок и выпрямился. – Если ты и в самом деле убил Данку, то тебе придется плохо.
– Я его не хотел убивать… – сказал Тишка. – Мы бились в честном бою. Это все видели.
– И что? Все знают, что вы давно враждовали. И кто тебе сейчас поверит?
– Убийство преследуется местью… – сказал Тишка и вздохнул. – У Говена брат – сельский тиун. Никто не захочет идти против тиуна – скажут всё, что он захочет.
– Тиун на суде назначит виру! – сказал Первинок. – Говен жадный, он не захочет мстить, ему нужны деньги. Вира за убийство смерда – двенадцать гривен. Тиша, разве у твоих братьев не найдется столько? Хозяйство у вас богатое.
– Это не легче. Тиун сам назначает виру. Он назначит такую виру, что разорит все наше хозяйство. А братья к зиме собрались заводить собственные хозяйства. И на что им тогда будет ставить хозяйство? Или в закупы идти?
– Все равно тебе негде больше взять денег на виру. Разве продаться в холопы…
– Разницы никакой – если братья заплатят виру, то мне придется ее отрабатывать всю жизнь, – сказал Тишка, почесал затылок и задумчиво задал вопрос: – И что же теперь мне делать?
Первинок проговорил:
– Получается так, что тебе надо бежать.
– Меня все равно найдут.
– Если ты поступишь в рядовичи к боярину, то никто тебя не тронет. Ты же сам хотел уйти, – напомнил Первинок.
– За меня спросят братьев, – сказал Тишка.
– Братья заплатят за тебя виру. А ты им отдашь деньгу потом, когда добудешь, – сказал Первинок.
Тишка вздохнул. Поморщил лоб и проговорил:
– Я вот что думаю – надо не просто бежать, чтобы устроиться в слуги к какому-либо боярину, надо идти к самому великому князю за правосудием.
– Великий князь далеко.
– Он, ходят слухи, уже месяц в Киеве.
– Не знаю, не знаю, – с сомнением покачал головой Первинок. – Князь судит, только когда дело касается больших мужей и больших денег. Для таких, как ты, – тиуны.
– По Правде каждый может обратиться за правосудием к великому князю, и он не может никому отказать, – сказал Тишка.
Первинок не захотел спорить с другом. Он сказал:
– Но об этом рано говорить. Сначала я схожу в деревню и узнаю, в самом ли деле Данка умер. А то, может, и беспокоиться не о чем.
– Сходи, – сказал Тишка. Он сломал ветку и отмахнулся от комаров. – И рубаху принеси. Только поскорее, а то комары съедят меня.
– Я быстро, – сказал Первинок.
Он ушел.
Тишка сел на пень. Но вскоре встал, так как комары повисли над ним облаком, и стал ходить вокруг ели. Еловые лапы нависали шатром.
В голову Тишке пришла мысль, что если он соберется уходить, то ему следовало бы забрать суму, в которой хранилась одежда.
Защемивший в желудке голод напомнил: и кусок пирога. А по уму надо было бы взять запас пищи побольше. И оружие. В дорогу нельзя идти без еды и оружия.
Но домой было опасно – в деревне вести разносятся быстро. Но Тишке в голову пришло, что двор их стоит на отшибе и Андрей и все остальные должны были уйти в деревню, чтобы разобраться в происшествии.
