Оставили детям в наследство крепкий двор и кузницу.
Хозяйничал во дворе старший – Андрей.
Все дети Алексиса имели греческие имена.
Андрей был женат, и у него было двое детей. Средние еще не были женаты. Но на Покров у них были уже сговорены свадьбы.
Тишка был младшим. Ему было четырнадцать лет, однако тяжелая работа в кузнице физически развила его, он был высок, широк в плечах и приятен лицом. Волосы черные, мелкими завитками. Лицо, то ли в отца, то ли от копоти, имело коричневый оттенок.
Своим обликом он сильно выделялся среди окружающих, чем привлекал любопытство женской части населения.
В кузнице он исполнял подсобную работу – качал меха, носил уголь, воду.
Сейчас он убирался. Братья работу закончили и ушли в баню, чтобы вымыться перед ужином.
Тишка должен был подготовить кузню к следующему дню. Наполнил кадку свежей водой. Принес уголь. Подмел и принялся раскладывать инструмент по местам.
За этим занятием его застал Первинок.
Первинок совсем мальчишка – ему десять лет. Он невысок. Очень худой. От худобы лицо остренькое.
Одежда его проста – старые холщовые штаны и рубаха – заплата на заплате. Первинок прячет в шляпе иглу и нитку, и когда от старости на одежде появляется очередная прореха, он ее зашивает.
На ногах у мальчика лапти. Первинок их сам плетет.
Через плечо сумка. В ней кусок хлеба и жалейка. С сумкой Первинок никогда не расстается.
Мальчика звали Первинком не зря.
Барвинок-первинок – это кустарник, цветущий крупными синими цветами.
Первинок отличается удивительной прочностью и живучестью. Он живет, пока есть хоть капля воды, но и когда кажется, что он умер, стоит плеснуть немного воды, и он снова расцветет.
Он рано распускается весной, но мало кто обращает на него внимание.
По преданию, цветок пожаловался на свою участь богине жизни и плодородия Живе, и та подарила ему цветы крупнее, а жизнь дольше, чем у фиалки, и дала скромному вестнику весны имя Первинок – победитель.
В деревне у Первинка нет ни родных, ни своего двора. Он живет в деревне, словно бродячий щенок.
Никому не известно, откуда он появился, кто его родители и куда они делись. Сердобольные бабы пытались его расспрашивать, но он ничего не помнил, а может, и притворялся, что ничего не помнит, не желая вспоминать печальные изломы судьбы.
Первинок жил тем, что пас деревенское стадо, а потому лето проводил на пастбище. Зимой он жил во дворах по очереди.
Тишка дружил с Первинком и зимой пускал его ночевать в кузню, где всегда было тепло от жара в горне и горячего металла.
Войдя в кузницу, Первинок прислонился к косяку.
– Тиш, а Тиш? Ты еще долго будешь убираться? – поинтересовался он.
– Недолго, – отозвался Тишка. – Огонь только потушу.
Он взял железную кочергу и разворошил угли в горне. Разворошенные угли, получив приток воздуха, полыхнули оранжевыми языками пламени.
Тихон кочергой разбил большие угли на мелкие кусочки. Развалившись в пыль, угли быстро сгорали. Золу Тишка сгреб в железный совок. Прошел в угол, где была щель, в которую виднелась текущая вода, и высыпал.
Положив совок в груду инструмента, он подошел к кадке с водой и стал умываться. Вода пахла горелым железом.
– Тиша, рыбачить будешь? – спросил Первинок.
– Не хочу! – сказал Тишка.
Он стряхнул с рук капли воды и потянулся к чистой мягкой тряпице, висевшей на гвозде над кадкой.
– А я удочку поставил у входа, – сказал Первинок.
Тишка бросил взгляд на приятеля и поинтересовался:
