– И даже обошлось без бунта?
– Ну… Если не считать попытки убить меня чуть позже, то нет. Видимо, все настолько были рады тому, что он вернулся…
– Не смеши, – фыркает Альд. – Даже восемьсот лет назад были недовольные его правлением, что уж говорить о внезапном возвращении спасителя, который тут же обезглавил десяток древних семейств, если не больше?
– Насколько я понимаю, Суртаз об этом позаботился. Или не он, а кто-то другой. Покушение на меня привело к гибели целого рода. Небольшого, но все-таки…
Я качаю головой, вспоминая, насколько быстро тогда все произошло.
– Тетушка Сади говорила мне о старой вражде рода Суар с тем семейством. И что мое возвышение, как ученицы Суртаза, стало для них последней каплей… Но теперь, – при мысли об этом мне становится противно, – я не уверена, что это действительно так. Может быть, она просто решила… не посвящать меня в подробности, которые мне не понравятся.
– Может и так, – эхом отзывается Альд. – Собственно, потому и вышел из меня паршивый глава рода, так как вся эта возня… Утомительная и отвратительная. А мои гордость и себялюбие не позволили занять это место кому-то более подходящему…
Не зная, в какую сторону бывшего подселенца может понести приступ откровения, я решаю промолчать. Да и мы уже почти прибыли – как раз пролетаем мимо того, что осталось от дома Мэба и Линс после пожара. Да уж, действительно радикальный способ избавляться от следов предыдущих хозяев.
А уже через пару минут мы сворачиваем на посыпанную светлым песком дорожку, ведущую к особняку рода Суар. На другом ее конце, у крыльца, я замечаю какую-то суету.
– Альду-у-ури-и-ик! Ма-альчик мо-ой, где-е ты?!
Будь я живой и находись чуточку ближе к источнику вопля, то наверняка бы оглохла. Альд же заметно вздрагивает. Сундук замедляется вместе со своим хозяином.
– Какое… безобразие, – цедит бывший подселенец.
– Ты об имени или о вопле? – мне становится смешно.
– Обо всем. Кто такой вообще – этот Альдурик?
Ага, то есть имя его задело все-таки сильнее. То, что оно раздражает Альда, я поняла еще в прошлый раз. Но странно, что бывший подселенец не помнит его носителя.
– Забыл, что ли? Альдурик – сын тети Арны. А она, кажется, то ли двоюродная, то ли троюродная сестра Сата. В общем, моя и твоя родственница, – у меня вырывается ехидный смешок, – и только что ты ее слышал.
Альд мученически вздыхает и замедляется настолько, что почти останавливается. Издалека доносится все тот же женский голос. Судя по долетающим словам, тетушка Арна решила как можно громче выяснить, кто позволил ее драгоценному Альдурику пойти в одиночку… куда именно – я не расслышала. Наверное, это к лучшему.
– Что такое? – я останавливаюсь рядом с личем.
– Ты говоришь так, будто я должен их помнить, – тихо отвечает бывший подселенец.
– Ну… Они были на свадьбе Мэба и Линс.
– Я не помню, – Альд говорит еще тише. В его голосе слышно растерянность и… страх. – Как давно это было? – быстро спрашивает он, поворачиваясь ко мне.
Я растерянно щелкаю челюстью. Неделю назад? Две? Да чтоб мне помнить – за всем тем безумием, которым обернулось возвращение Суртаза!
– Меньше месяца назад, – выдаю уж наверняка правильный ответ и честно признаюсь: – Я сама точно не помню.
Лич снова пытается то ли потереть, то ли почесать переносицу, отдергивает руку, а затем быстро оглядывается на парящий позади сундучок. Какой-то он… тревожный.
