Кроме нас троих в палате никого не было. Алина встала за головой подруги и осторожно опустила свои чуть подрагивающие ладони ей на лоб…
Бледные Катины щёки тут же порозовели. Девушка медленно открыла глаза. Они у неё оказались тёмно-синие, с глубинным светом… Словно два больших драгоценных камня. И лицо Кати как-то в миг преобразилось, сделалось удивительно красивым… Даже не смотря на трубку в носу и полупрозрачную шапочку, скрывавшую подобранные тёмные волосы.
– Привет, Катюш… Как ты? – голос Алины предательски дрогнул.
– Я так ждала тебя… – прошептала девушка. – Лежать здесь – смертельная тоска… Эти мои безумные сны! Ты не представляешь… Они так изматывают душу! Меня в них никто не слышит. Какие-то люди постоянно колют иголками, поворачивают с боку на бок, как будто я колода бесчувственная! Сил никаких нет… Даже, чтобы веки поднять, взглянуть, кто это – не могу! Представляешь?! Жуть какая-то… Очень домой хочется!
Глаза девушки остановились на моём лице:
– А ты сегодня не одна? Кто это?
Я поспешил представиться:
– Меня зовут Захар. Здравствуй…те. Я друг Алины.
– А ты мне не рассказывала, что у тебя появился парень…
Лицо Алины вспыхнуло:
– Это не парень. Тьфу ты! Парень, конечно… Но не мой. Мы – просто друзья.
Бледные Катины губы дрогнули в ироничной, джакондовской улыбке… Что бы не смущать подругу, она поспешила сменить тему:
– Ты не думай, я тут просто так не валяюсь… Постоянно работаю над собой! Пальцами, вот, пробую пошевелить, глазами поморгать… Но получается, почему-то, только когда ты рядом. Вот, смотри!
Девушка на пару сантиметров приподняла ладонь над простынёй и торжествующе посмотрела на нас. Катя, судя по всему, не осознавала, что находится в реальности в коме.
Глаза Алины заблестели… Но она тут же взяла себя в руки и бодрым голосом принялась подробно рассказывать подруге последние новости.
Девчонки посплетничали о какой-то коварной Машке, отбившей парня у хорошей девушки Алёны, влюбившейся на свою беду по уши, как последняя дура. Погоревали над печальной женской долей несчастной… И пришли к выводу, что эта разбитая любовь ещё выйдет разлучнице боком.
Потом перемыли косточки другим общим знакомым… Я молча наблюдал за этим бесхитростным, но довольно эмоциональным и оживлённым разговором. На душе было как-то одновременно и светло, и невыносимо тяжко…
Когда мы уходили от Кати, девушка на больничной койке выглядела повеселевшей, приободрившейся. Глаза её довольно сияли, а пальцы слабо, но вполне заметно шевелились, царапая белоснежную казённую простыню.
– Ты поспи, Катюш… Накапливай силы, – улыбнулась на прощание Алина. – Я завтра обязательно забегу! Мне тут в интернете знакомый врач посоветовал интересный комплекс упражнений специально для тебя… Говорит – очень эффективный. Будем осваивать!
***
…На улице по-прежнему светило солнце. Тёплый ветерок играл светлыми прядями Алининых волос. Девушка уже была без своего белого больничного халата… В светлой, шёлковой блузке. Голые коленки сверкали из-под клетчатой мини-юбки.
Мы долго шли молча по пятнистому от солнечных зайчиков тротуару, думая каждый о своём… Наконец, я произнёс:
– Жалко, что тот "мажор" так и остался безнаказанным. Сломал девчонке жизнь и продолжает, небось, на дорогой иномарке гонять по улицам! Несправедливо это…
– А кто тебе сказал, что он избежал наказания? "Мажор" свой заслуженный срок уже "мотает" в колонии-поселении… Пять лет ему присудили! Мало, конечно… Я бы дала больше.
