– …Этот риск, с твоей стороны, был абсолютно не нужен. Ты – не мы! Всё может слишком плохо закончится.
Я невольно напрягся… О чём это они? Мне казалось, что между мной и Алиной давно не существует никаких тайн. Ну, или почти никаких… Что значит – «ты – не мы?» Или я просто придаю слишком важное значение обрывку обычного разговора?
…А в этом, новом сне, царило раннее утро. Только-только взошло солнце… Остатки ночного тумана всё ещё влажно клубились у корней деревьев, окруживших плотной стеной затерянную в джунглях индейскую деревушку. Истошно вопили скачущие по веткам обезьяны, хлопали крыльями птицы…
Проходившая мимо через утоптанную босыми ногами площадь, размером с небольшой стадион, в самом центре деревни, где мы стояли теперь, компания индейцев замерла. Аборигены уставились на неожиданно материализовавшиеся, прямо из воздуха, человеческие фигуры в странных одеяниях…
Я пересчитал мысленно слиперов. Ровно двенадцать, вместе со мной… Ну, слава богу, вроде бы все тут! Никого не потеряли. Что ж… Похоже, наше опасное и непредсказуемое приключение началась.
Глава восьмая. Индейцы и духи
Между тем, индейцы, а их было пятеро, не сводящих с нас испуганных глаз – двое подростков и трое взрослых воинов с копьями – вышли из ступора. И тут же поспешили отбежать, остановившись на краю деревенской площади. Теперь нас разделяли метров пятьдесят, утрамбованной красноватой земли, с редкими островками травы. Встревоженные аборигены, взволнованно тараторя, переговаривались между собой, косясь на странных пришельцев…
Были индейцы худощавы и невысоки ростом, не больше метра шестидесяти. Слиперы, даже наши дамы, на их фоне выглядели внушительно… А самые большие в отряде – "Оборотень" с "Моби Диком" – казались, наверное, субтильным аборигенам, настоящими гигантами.
Подростки были полностью обнажены, а на воинах имелись лишь набедренные повязки, сплетённые из размочаленных стеблей. На шеях, вооружённых копьями мужчин, висели ожерелья из звериных клыков, чередующиеся с перламутровыми раковинами. Щёки и лоб взрослых индейцев украшали татуировки…
Пока мы озирались с любопытством по сторонам, подростки отделились от воинов, и умчались к самой большой тростниковой хижине, возвышавшейся в центре деревни. Всё поселение состояло, примерно, из пяти десятков подобных нехитрых жилищ. Обитало в каждом из них, от семи до пятнадцати туземцев.
Основным строительным материалом для индейских домов служили длинные стебли речного тростника, с узкими листьями, отдалённо напоминавшего наш камыш. Из подобных вязанок, высушенных на солнце, были сложены стены и островерхие крыши.
Эти лёгкие жилища, стоящие на двух и трёхметровых деревянных сваях, вкопанных в глинистую почву, напоминали собой гигантских, нахохлившихся птиц. Казалось, они только что вышли из джунглей, на своих тонких, голенастых ногах… И обступили тесным кругом деревенскую площадь. Голое место с чёрным кострищем в центре.
А сразу за хижинами возвышалась сплошная стена из густых, непроходимых зарослей – тёмных и влажных… Полных всякой ползающей, летающей и прыгающей живности. В большинстве своём – ядовитой, голодной и агрессивной…
Такие, смертельно опасные для человека джунгли, ещё называют зелёным адом. Хотя, для аборигенов, родившихся и выросших в тростниковых хижинах, наверное, не было на свете места прекрасней и уютней… Впрочем, о существовании другой жизни, индейцы, застрявшие в каменном веке, не имели представления.
