А уж когда следователь узнал, что подруги прибыли на праздник по чужому приглашению, восторгу его и вовсе не было границ.
– Покойный слыл если не плейбоем, то уж покорителем женских сердец – это точно! – сказал он ошарашенным Кире с Лесей.
Те молчали, не вполне понимая, какое это может теперь иметь значение.
– Признайтесь, вы были из числа жертв господина адвоката? – допытывался у них следователь по фамилии Каверза. Что уже много говорило само по себе.
– В каком смысле? – разлепила губы Леся.
Лучше бы уж она этого и не делала. Потому что следователь мигом скабрезно оскалился и пояснил:
– В сексуальном, в каком же еще!
Просто возмутительно! Как таких грубиянов допускают к работе с людьми! Кира открыла уже рот, чтобы сообщить следователю, что в сексуальном плане они с подругой жертвами являются уже с шестнадцати лет, когда государство разрешило им вступать в брак, а подходящих для этой цели мужчин так до сих пор и не нашлось. Но потом передумала. Неизвестно, как еще следователь отреагировал бы на это ее заявление.
– Надеюсь, нож вы руками не трогали?
Следователь выглядел весьма хмуро.
– Кажется, нет, – промямлила Леся. – Или да? Кира, ты не помнишь?
Кира не помнила. И ее сердце с каждой минутой наполнялось ужасом все больше и больше. А что, если она или Леся случайно дотронулись до ножа? И теперь там есть их отпечатки? О, ужас! Ведь вовек не отмоешься! Обвинят, осудят и отправят за решетку! Вот их судьба! Хотели попасть в высшее общество, а окажутся на самом дне жизни.
– Разрешите?
В комнату заглянул высокий молодой человек с густой черной челкой. Прямые волосы падали ему прямо на глаза. И мужчина был вынужден время от времени встряхивать головой, чтобы призвать прическу к относительному порядку.
– Чего тебе, Пантелеймонов? – сварливо осведомился у него следователь, с плохо скрытой неприязнью глянув на своего молодого и куда более симпатичного коллегу. – Чего ломишься? Не видишь, у меня допрос.
– Тут такое дело, – произнес Пантелеймонов, очень даже заинтересованно посмотрев на девушек. – Тесть нашего адвоката одну интересную бумажку принес.
И черноглазый Пантелеймонов махнул зажатым в кулаке конвертом.
– Ну что там еще? – недовольно забрюзжал следователь. – Давай сюда! Вечно мне всякую дрянь тащите!
Получив конверт, он вытащил из него листок бумаги и углубился в изучение содержания. Подруги тем временем поглядывали на смуглого Пантелеймонова, который не торопился уходить из кабинета. И даже весело подмигнул обеим девушкам. Мол, не тушуйтесь, все будет в порядке. Это их очень приободрило. И они вопреки всему решили поверить милому оперу.
– Так, оч-чень интересно! – задумчиво протянул следователь, отложив послание в сторону.
После этого он уставился на подруг и неожиданно произнес:
– Можете идти!
– Как? – не поверили своим ушам девушки. – Вы нас отпускаете?
По лицу Каверзы было понятно, что делает он это доброе дело крайне нехотя. Но тем не менее он повторил:
– Да, идите! Но из города никуда не уезжайте!
Подруги вылетели из кабинета, не чуя под собой ног от радости. Цыганистый Пантелеймонов, которому место было бы в таборе на просторах вольной степи, а не в узких коридорах отделения милиции, вышел следом за подругами.
– Ну что? – спросил он у них таким тоном, словно они были с ним давними друзьями. – Подвезти вас до дома? Измучились небось?
Учитывая, что Кирина «десятка» осталась на свадебной стоянке, а на улице едва занялся рассвет, подруги с благодарностью приняли предложение Пантелеймонова.
