Выйти из своего автомобиля оказалось затруднительно – снег никак не хотел выпускать меня наружу, придавив водительскую дверь. С нескольких попыток мне это удалось, и я тут же провалился в снег выше колен. Рисковать, чтобы пробиться сквозь такой глубокий снег, на машине было бесполезно, даже пытаться не стоит.
Я кое-как доковылял до впереди стоящих ниссанов, потратив на это уйму сил, пробиваясь сквозь плотный снег. Зачем я это делаю, старался не думать, безумно хотелось убедиться, что девчонок, занимающихся очень сложной и трудной работой в машинах нет. Это бы подтвердило то, что я не сумасшедший, а вчерашний вечерний обход и отсутствие людей мне не приснилось. Так и оказалось: автомобили были пусты, из пяти продолжала работать только первая, сделав проталину в снегу от выхлопной трубы наверх.
Оглядевшись вокруг, я, не зная, что делать дальше, как быть, закричал:
– Эй! Есть кто-нибудь!? Люди! Вы где!? – ответом мне было лишь горное эхо, которое длилось недолго, наверное, из-за того, что горы вокруг были не голыми камнями, а сплошным лесом, и опять наступила почти нереальная тишина.
Ещё раз открыв водительскую дверь первого работающего ниссана, я осмотрел салон небольшой машины. Телефон в двери, заряжен, только связи нет. На переднем пассажирском сиденье лежит открытый пакет с круассанами, дотянулся до него, взял в руки – не пустой, как минимум половина слоёных булочек на месте. Испытал что-то вроде угрызения совести, ведь без разрешения взял еду из чужой машины, но тут же откинул эту мысль. Ещё внутри салона нашлась литровая недопитая кола, полторашка минералки, целые чипсы. Взяв только съестные припасы, при случае решив извиниться и купить всё, что взял, я направился к следующему автомобилю.
Во втором ниссане нашлись шоколадки, холодный лимонный чай в бутылке. Пришлось взять пакет, лежащий в дверях, чтобы все эти съестные припасы могли уместится в руках. К счастью девчонки из далёкого Дагестана и Чечни оказались куда осмотрительнее меня – у них имелся кое-какой запас съестного. Три последних ниссана, как я и предполагал, были закрыты. Поэтому, следуя по немного натоптанной мною тропе, я вернулся к себе в автомобиль, где незамедлительно приступил к завтраку. Проголодался я за это время значительно, а сладкие продукты и напитки быстро вернули мне чувство насыщения.
После того как мысли о еде покинули мою голову, я смог более конструктивно оценить ситуацию, в которую попал, а главное, продумать пути, выхода из столь затруднительного положения. То, что мне необходимо найти людей, или выйти к людям даже не обсуждается. Исчезновение людей вокруг можно было как угодно объяснить, но самое логичное было то, что я проспал и меня забыли, после того как всех эвакуировали. Почему люди оставили работающими двигатели своих автомобилей, не закрыли их, а в салонах остались их телефоны, сумки, дорогие вещи, это можно было объяснить лишь тем, что все торопились и времени, чтобы хорошенько подготовиться ни у кого не было. Всю нелогичность этого, в том числе и отсутствие следов, я отбросил в мусорку своей памяти, иначе пришлось бы признать, что люди исчезли из своих автомобилей внезапно, а это совершенно нарушало, и еще более усугубляло логичность происходящего вокруг.
Так, уехать я не могу, снега слишком много, мой японский друг вряд ли осилит столько снега на дороге, тем более на летней резине, это всё-таки не джип. Имеется почти новая зимняя резина, домкрат, ключи – в случае необходимости, могу переобуться. Жаль, что нет лопаты – кто же знал, что попаду в снегопад. Но лопату можно найти в других автомобилях или в грузовой фуре, что встала поперёк дороги. Что это даст мне, если я переобуюсь в зимнюю резину? Да ничего, пока снег мне почти по пояс. Можно, конечно, подождать день, два, снег наверняка подтает, осядет, вот тогда и предпринять попытку прорваться.
