Я чувствовала, что совсем не хочу слушать данного монолога, но не могла ничего с собой поделать. Кэйт, видимо целый день (а то и ночь) все это носила в себе, и вот ее прорвало.
– А далее представляешь он надрался как последняя свинья и писал, что подцепит кого-нибудь менее ломающуюся в баре, озабоченный недоумок! – вспылила она, полностью растворившись в своей проблеме. – Я ему девочка на побегушках что ли? С чего он вообще взял, что когда захочет, тогда и будет?
Я не говорила ни слова, ища все способы вокруг, чтобы свалить под хорошим предлогом, но как на зло, на парковке было тихо и спокойно.
– И, Мун, представляешь, я ведь ему звонила! Всю ночь! Как дура, ей Богу! А этот говнюк утром мне заявляет, что ничего не помнит, и даже как домой попал! И голова, видите ли, у него болит!
Кэйт на пару секунд замолчала. Но едва я открыла рот, как хотела сказать, что мне надо спешить, она опять:
– Слушай, мои предки сегодня отчаливают на гольф и какой-то там прием у кого-то. Приходи сегодня ко мне с ночевкой! Мне нужно все это запить чем-то крепким и в хорошей компании.
О, Господи! Да ты издеваешься сегодня надо мной! Ну и как мне выйти из этой паршивой ситуации на этот раз, намекни мне хотя бы что ли.
Я молчала, и попыталась улыбнуться, когда Кэйт, весьма прозаично закатив глаза, осуждающе спросила:
– Что опять скажешь, что мама, много дел, работа… или еще что, лишь бы не согласиться?
– Кэйт… – начала я. Ну что я еще могла сказать? Мне было в очередной раз стыдно лгать ей, но и правду сказать я не могла.
– Мы с тобою дружим не первый год, Мун, – с упреком сказала она, – а ты до сих пор ни разу не пригласила меня к себе, а на мои предложения у тебя всегда готова реплика отказа.
– Эй, Каллахер! – крикнул мистер Херман, (кстати, он был просто вылитый актер Винни Джонс), тренер нашей сборной, – тебе что особое приглашение на тренировку нужно?
– Иду, – крикнула Кэйт ему, и повернувшись ко мне, – что ж, мне пора. Пока!
– Пока, – промямлила я. И сев в машину просто рухнула руками на руль. Что еще меня сегодня ждет?
Дома, перекусив и поменяв одежду, побежала на работу. И едва я зашла, как заметила, что помимо обычных, порою странных посетителей (странными я считаю я их из-за того, что они, как последние консерваторы, предпочитают печатное издание электронному, и порою совершенно далекие люди от понятия «интернет»), по всем отделам ходят инспекторы и полицейские.
– Что случилось, Маргарет? – спросила я свою напарницу, эдакую Сивиллу Трелони3 из мира Гарри Поттера, но более молодую и красивую, если снять очки и привести в порядок волосы.
– О, Мун, ты можешь себе представить, что нас прошлой ночью обокрали? – шепотом вопросом на вопрос ответила она.
– А что именно украли? – как последние заговорщицы, склонилась я к ней ближе.
– Те рукописи, помнишь. Ну, что-то типа древнего артефакта, – напомнила мне о них Маргарет.
Да, я припоминаю, что ходили слухи о каких-то древних записях, временно попавшие в наш музей перед тем, как отбыть в Египет. Но в день их передачи нашей библиотеке, была не моя смена и я особо ими не заинтересовывалась, так как все равно доступа к ним, как самого младшего из персонала, да еще и на уровне подработки, я не имела.
– И нашли вора? – в чем я сомневалась.
– Ищут. Ходят слухи, что это произошло ночью, когда вырубился свет и вместе с ним и все камеры.
– Такое не редкость у нас.
