Будет ли он на второй планете так же радоваться? Будет ли так же ликовать все его нутро от неописуемых эмоций, когда с открывшейся дверью корабля перед ним откроется целый мир?
Час назад система гидравлических замков выходного люка издала тихое шипение, индикатор моргнул с зеленого на красный. Мимо ушей с шумом пронесся врывающийся в камеру дезактивации воздух. Внутреннее освещение погасло, и дверь с тихим шорохом ушла в сторону.
В лицо, защищенное обзорным стеклом шлемосферы, ударили лучи ярко-красной звезды. Местное солнце висело у линии горизонта, пульсируя матово-красным свечением. К площадке, на которую смог сесть корабль, тянулись длинные фиолетовые тени разрозненных скалистых возвышений. Нестихающий поток ветра нес с собой мелкие песчинки. Они едва слышно бились о шлем, оседали тончайшим слоем на полу камеры и на обзорном стекле шлемосферы.
– У меня слов нет. – Днепровский медленно вышел наружу по опущенной аппарели, не переставая смотреть на заходящую звезду. – Просто не укладывается все это в голове. Все то, что я вижу!
Капитан вывел на внутреннюю поверхность лицевого щитка шлемосферы данные скринингового теста. Слишком мало кислорода в атмосфере. Слишком много металла и радиации. Сероводородные и азотистые соединения в большом количестве. Жаль. Так хотелось, сняв шлем, вздохнуть полной грудью воздух нового мира, рожденного в огне вспышки, как и Земля, миллиарды лет назад, но вскормленного теплом чужой звезды.
Как протекает тут неведомая человеку история? В какую сторону от появления первых примитивных одноклеточных организмов ушла неудержимая и бесконечная эволюция? Как выглядят те, чей сигнал дошел до «Гипериона»?
– Далековато сели. – Травин перевел связь на общую частоту. – Судя по предварительным координатам точки выхода, сигнал должен располагаться восточнее. – Вытянутая рука указывала в сторону цепи скалистых возвышений. – Примерно в ста километрах отсюда.
– Трудно сажать корабль в неизвестной атмосфере только по одной точке наведения, – заметил Днепровский. – Причем, неактивной. Надо установить сигнальные маяки, тогда вопрос с посадкой будет решаться проще и быстрее.
– Да, – кивнул Травин. – Но не здесь.
– Конечно, не здесь. Я уже отметил это место на карте, как потенциально непригодное. Надо будет понаблюдать за ним. Сдается мне, именно здесь у нас место постоянного ветра. Какой-то точечный неугомонный циклон… или как там это называется?
– Что будем делать дальше? – Травин посмотрел на Тан и Климушкина, спускавшихся по аппарели. Затем перевел взгляд на капитана.
– Обстановку считаю благоприятной для дальнейшей разведки. Думаю, имеет смысл взять наш пустынник и отправиться в сторону точки сигнала. Если там кому-то нужна помощь, то дать оценку на месте и действовать по обстоятельствам. Но без героизма. Трезво оценивай свои возможности, а то знаю я тебя. Засиделся в своей школе. Если что не так, возвращайся обратно. – Капитан бросил взгляд в сторону висевшего на горизонте солнца. – Утром свяжемся с орбитальной станцией. Пусть решают они.
– База, я «Геккон». – Травин перевел таймер сигнала оповещения на следующие пятнадцать минут. – Двигаюсь согласно установленному маршруту, без происшествий. Подхожу к отметке в девяносто километров. За цепью скалистых возвышений на всем протяжении до горизонта точно такие же выступы. Данное направление для посадки корабля считаю неприемлемым. Через три минуты планирую вступить в контакт с источником сигнала. Доложу по обстановке.
