– Майкл, голубчик… – Сопереживающий ласковый голос. Тихий, спокойный. – Мы всегда с радостью, но маму оставлять нельзя, понимаешь же… Расскажи, как твой спорт? Как успехи?
– Ба, меня позвали на просмотр в клуб. Конечно, не ЦСКА, но для начала пойдёт. Представляешь, тренер приезжал, меня выбрал!
– Молодец! – прозвучала столь важная поддержка.
– Они хотят посмотреть меня, но родители не разрешают, – огорчённо поделился внук, – говорят, пока из троек не вылезу, никакого баскетбола. Ба, а мне эта школа не нравится, ещё хуже прошлой. Там хоть пацаны нормальные были – Егор, Адам, а тут отстой и тридцать человек в классе!
– Ох, тяжело тебе сейчас. Но ты справишься. Верю в тебя, милый. Мы с дедом всегда с тобой.
В назначенный день проб мама отказалась везти Майкла и запретила ехать самому. Папа поддержал бывшую жену.
– Ма, можно хоть попробую? Не факт, что возьмут.
– Нет! Учи уроки.
– Хоть в зал сходить можно?
– Ладно, – проявила милосердие, – но чтобы в восемь дома.
Собрав сумку, Майкл вышел на улицу. Моросящий дождь и ветер. Натянул капюшон, согнул спину и направился в бывшую школу. Из класса его забрали, но тренироваться разрешили.
– О, Джексон, здорова! Чё хмурый такой? У тя ж просмотр…
– Да ну их. – Отмахнулся Майкл, надевая футболку.
«Учи уроки. Чтобы в восемь дома. Главное учёба. Снова тройка».
– А-а, – рухнул на коричневый пол зала. Резкая острая боль в правой руке, но сильнее всего в плече.
– Джексон!
– Майкл!
Боль. Плечо. Боль. Тошнота.
– Держись, Майк. Врача вызвали.
Осмотр. Укол. Скорая.
– Сейчас позвоним родителям, чтобы приехали.
В приёмную вбежала мама.
– Женщина, бахилы!
– Хор… У меня сын!
Испуганные серые глаза увидели Майкла.
– Ты как? Что говорят? Что случилось?
– Плечо. Всё нормально, ма, не переживай.
– Никакого больше баскетбола. Понял? – мамина интонация была максимально понятной. Раньше так с сыном она не говорила. Майклу показалось, что смысл её слов дошёл до каждого, сидящего в приёмной.
– Виктория Павловна, Майклу надо остаться в больнице. Требуется небольшая операция.
Врачам удалось снизить боль. Наркоз, операция, и визуально плечо было на месте. Мама приезжала каждый день, папа через день, бабушка звонила ежечасно, а однажды приехали пацаны из зала.
– Ласточкин, да ты у нас звезда, – констатировала доктор во время обхода. – Опухоль почти спала. Тут хорошо. Завтра сдашь анализы, послезавтра на выписку.
– Спасибо, – улыбнулся Майкл.
Время в больнице не самое лучшее, но именно там Майкл ощутил, что его ценят и о нём волнуются. Мама передала, что даже из школы звонили – спрашивали, когда ждать обратно. Мысленно Майкл представлял, как пойдёт на тренировку, и постоянно повторял алгоритмы броска. Врачи сказали, что травма произошла, потому что играл без разминки и, видимо, неправильно двигался. Он вспомнил, как в момент падения злился на родителей и совершенно не думал о происходящем, допустив главную ошибку спортсмена.
Обув тапочки, Майкл спустился по холодной больничной лестнице на первый этаж. У гардероба стоял автомат с напитками и шоколадками.
– Далеко собрался? – остановил охранник.
– К автомату.
Майкл моргнул. Показалось, что что-то мелькнуло.
Подошёл к автомату и аккуратно заглянул за него. На полу, прижавшись к бледной стене, сидел комочек с напуганными глазами. Серый котёнок, который, видимо, понимал, что ему здесь нельзя быть. Но в больнице приятнее, чем снаружи. Непонятно, как этот малыш сумел пробраться в помещение.
