MUSEUM (Золотой кодекс) - страница 13

– Есть. Женщины! – нагло уставившись на меня своими сверкающими, как у кота, и близорукими зелеными очами, безо всякого стеснения заявил Януш и затем откинулся на спинку стула, перекрестив руки на груди.

– Ладно, оставим эту волнующую тему, дорогой Януш. – Постукивая тонким каблучком, я из последних сил сдерживалась, чтобы не расхохотаться. Однако, несмотря на всю меру строптивости, полученную в наследство, совсем уж отталкивать и обижать Януша не следовало.

В конце концов, мы действительно были накрепко связаны единой научной темой, связанной с Лоршскими Евангелиями и богатейшим научным наследием покойного Веронези, следовательно, и конфликт исключался в принципе.

Честно говоря, выдерживать второй… да что там, третий месяц подряд куртуазную осаду Януша мне было не так-то легко: он ухаживал планомерно и методично, как и положено будущему большому ученому. Всегда готовый помочь, всегда на связи, в любое время к нему можно обратиться за помощью, поплакаться в академическую жилетку, спросить совета… Возможно, некоторые читатели, точнее, читательницы моей разборчивости просто не поймут, пожалуй, даже возмутятся и зададутся справедливым вопросом: да что за капризы у этой боярышни такие?

Ответила, если бы знала сама! Но ответа, как всегда, нет.

Иногда же и я сама терялась в осторожных, малодушных и бескрылых сомнениях. Ведь, что ни говори, Януш – красивый и спортивный молодой человек, потомственный граф, а о его благородном, почти что рыцарском отношении к девушкам вообще можно слагать легенды. Ботан, конечно же, но это пережить можно! Кроме того, он очень остроумный собеседник, весьма начитанный – какая же это редкость в наше время, когда люди мегабайтами заглатывают самую разнообразную информацию, подобно fast-food[35], не читая серьезной литературы, словарей и справочников, не очень вникая в суть и природу явлений и даже не осознавая, насколько же это вредит целостности личности, ее душевному здоровью!

Мне кажется, навык вдумчивого, а не поверхностного сверхскоростного чтения скоро станет таким несомненным раритетом, что его можно будет отдельно указывать в рабочем резюме, наряду со знаниями восточных языков – китайского, бирманского или, скажем, языка народов Тибета…

Януш был совсем еще молодым человеком, но при этом – согласно семейной традиции – юношей очень консервативным и несколько старомодным, что называется, старого образца: о литературе, кино, театре, истории, в частности, о моем любимом Средневековье и рыцарских турнирах с ним можно было беседовать бесконечно.

Однажды поведал мне замечательную историю об одном из рыцарей, который, желая доказать Прекрасной даме свою щедрость, засеял серебром – словно пшеницей или рожью – целое поле! Полагаю, этот аттракцион невиданной щедрости прямого отношения к семейству Януша не имел: недаром же в свое время дед Януша, приглашенный правительством одной из средиземноморских держав на должность министра финансов и буквально вытащивший эту несчастную маленькую страну из экономического кризиса на рубеже пятидесятых годов прошлого века, особой расточительностью не отличался, но именно благодаря его личным качествам разросшейся многочисленной семье Януша, в отличие от множества других старых аристократических семей Баварии, и удалось сохранить поместье графов фон Армансбергов, их родовое гнездо.