«Э нет, а вот тут-то ты обломаешься. Мой небольшой долларовый запасец нигде не отсвечивает, и раскопать тебе его, даже при твоих возможностях, у тебя не получится, а поэтому не смотри на меня так. Я тебе всё рассказал и теперь очередь за тобой» – Лев Николаевич прислонил к груди ладони, сложенные замком и выжидательно смотрел на Коваля.
– Твоей машине, сколько лет? – задумчиво спросил Коваль. – «Твои денежные крохи меня не волнуют, а вот о твоей любовнице я спрошу чуть позже – это мне более важно».
– Машине год, – не задумываясь, ответил Челноков и тут же добавил, – но она, Леонтий Щадович, куплена в кредит.
«Ну, вот и славно, с твоими активами выяснили. Денежки из чулка будешь тратить на погашение кредита. А “банкомату” будет некоторая экономия… хотя, я ещё подумаю – будет ли она ему» – Коваль размышлял, глядя сквозь Челнокова, и конструировал переход к своему главному вопросу. У него было несколько идей по этому поводу, но он всё не решался выбрать какую-то из них. Пауза сильно затянулась и Лев Николаевич принялся двигать башмаками, не находя удобного положения для ног.
– Всё, что я тебе сейчас предложу… будет либо тобой безоговорочно принято, Лев… Николаевич, либо, если ты по непонятным причинам откажешься от моего предложения, оно будет немедленно и навсегда тобой… и мной забыто. И если какое-либо третье лицо узнает о наших договорённостях (когда бы это не произошло), то один из нас с тобой… несомненно… будет лишним. Мне говорить дальше, или ты не готов к последствиям такого рода? – Коваль замолчал, а лицо его сделалось мрачным.
«А вот это уже серьёзно, – испуганно размышлял Челноков, – и даже опасно. Стоит ли мне влезать в это? Похоже на криминал. Нет, это не для меня… А если это вовсе не криминал, а например предложение по управлению активами за рубежом? У него денег полно и я это определённо знаю… И он, конечно же, не такой безмозглый тупица, чтобы держать их в России… А коль скоро это так, то у него вполне может возникнуть задача по управлению активами за границей… и ему нужен надёжный человек. Тогда все эти подробности обо мне вполне объяснимы. Ну что, рискнуть? А в чём собственно риск? Если это явный криминал, я просто сдам его со всеми потрохами… может, ещё и выгоду какую-нибудь с этого выкручу».
– Леонтий Щадович, вы ведь знаете, как я к вам отношусь! Я в полной мере доверяю вам и как бизнесмену, и как человеку… и всегда мечтал работать под вашим руководством, – почти чистосердечно произнёс Челноков, умышленно-преданно глядя на Коваля.
– Ну что же… тогда ещё одно условие, – сказал Леонтий Щадович, прикрыл глаза, помолчал и продолжил. – Тебе следует немедленно и навсегда прекратить отношения со всеми своими любовницами и впредь подобных отношений не допускать.
– У меня нет любовниц! – неожиданно для себя выпалил Лев Николаевич.
Коваль открыл глаза и с недоверием и неудовольствием стал взирать на Челнокова.
– Согласен! – не мешкая, отреагировал Лев Николаевич.
– Это не с целью жестокости в отношении твоей интимной жизни… она у тебя сохранится… просто будет упорядочена, – рассуждая, Леонтий Щадович внимательно наблюдал за изменениями в физиономии Челнокова. – «А ты шокирован “Казанова” и, по-моему, слегка напуган… да нет, не слегка». – Ты, возможно, будешь удивлён, но я предлагаю тебе заняться бизнесом психотерапевта… и массажиста по совместительству. Деньги хорошие… договоримся. Работа непыльная… исключительно на дому. Ты как, Лев Николаевич?
