Дядя Федор предложил мне помощь с затаскивание всего этого скарба в квартиру, и я не стал отказываться. Четыре руки лучше, чем две. Далеко таскать не стали, сложили все в коридоре, благо он у меня широкий. Будет время, распихаю все по местам. Но потом.
Машину с проезда под аркой я убрал. Пришлось все же искать место снаружи, так как один из соседей уже приткнул свой «гольф» туда, где «патрик» стоял утром. Ну и ладно.
– По пивку? – предложил дядя Федор.
Я посмотрел на вконец расслабленных алкашей, вернувшихся на детскую площадку. Проследив за моим взглядом, сосед добавил:
– В гараже будет удобней.
Я согласно кивнул, запер квартиру, и мы потопали в гаражи. Через магазин, естественно…
Стоит признаться, что человек, чей гараж расположен в двух минутах ходьбы от дома, претендует на звание счастливого. Кроме шуток. Небольшой гаражный кооператив, в котором не наберется и трех десятков боксов, растянулся по улице Сазоновской, вдоль забора лютеранского кладбища. И идти до него было не дольше двух-трех минут – половина расстояния от Железноводской, до Камской. Боксы тут стоили дорого, но все тот же дядя Федор уговорил соседа не задирать цену и продать его мне. Правда, даже будучи «не задранной», цена кусалась. Пришлось взять кредит в банке, чтобы совершить покупку. А потом еще мучиться сомнениями, что гаражи эти долго не простоят, что их снесут, как это происходит сейчас повсеместно. Но дядя Федор успокоил меня, что этот кооператив расположен в таком месте, где невозможно никакое строительство. И облика города он не портит, так как скрыт от посторонних взглядов. Туристы здесь если и появляются, то лишь для того, чтобы отлить по-тихому в кустиках.
Теперь я радовался приобретению, как ребенок. Если мне нудно было поковыряться в машине, я шел в гараж, а не ехал черт знает куда на перекладных. И посидеть спокойно теплым летним вечером тут было приятно. Жаль только, мангал нельзя было поставить, все же центр города и менты часто снуют по проулку. Но это не великая беда. Выпивать – закусывать можно и без шашлыков.
Я вынес столик и раскладные табуретки. Дядя Федор поставил на него пакет с пивом и закуской и отправился в сторожку, звать отца Никиту – дородного бородатого сторожа, похожего на батюшку. Он даже говорил как-то медленно, с расстановкой, словно проповедовал. Мужик он был хороший, хоть и замкнутый. Все больше отмалчивался. Да нам, для неспешной беседы говорун и не нужен был. Нас с дядей Федором устраивало уже то, что отец Никита соглашался «быть третьим» в нашей компашке.
Я поздоровался со сторожем, и мы чинно расселись. Зашипела первая пробка только что купленного разливного. На столе появилась вяленая вобла, пакет с маленькими острыми колбасками и тарелка с гренками, взятыми на пробу в том же пивном магазине. Разлили. Чокнулись. Выпили. Выдохнули.
– Благодать, – улыбнулся отец Никита.
Мы с дядей Федором изумленно переглянулись. Сторож никогда не говорил первым. Заметив наши взгляды, отец Никита чуть смутился и улыбнулся в бороду.
– Третий день тут кукую, – сообщил он. – Все смену жду, а ее нет, как нет.
– А Митрофанову звонил? – спросил дядя Федор.
Отец Никита печально кивнул, из чего мы сделали вывод, что с председателем Митрофановым проблему решить не удалось.
– Так закрывай лавочку и иди домой, – предложил мой сосед. – Что, сдохнуть теперь тут? А если Митрофанов будет возбухать, я его быстро приземлю, будь уверен.
