Читать онлайн Аллен Кайруль - Мутация в моем сердце

Меня зовут Эманура Криллос, мне девятнадцать, и я – наполовину человек, наполовину мутант.

Я родилась на свет в эпоху ужасного апокалипсиса, когда миром завладела мутация, что превращает людей в неразумных дикарей.

Это случилось давно, кажется, около двадцати лет назад. Тайная лаборатория пыталась создать лекарство для вечной жизни, а вместо этого свершила апокалипсис. Мутация, подобно вирусу, распространилась по всей поверхности планеты, заражая людей.

С первого взгляда ничего не изменилось, пока не подходишь к таким мутантам ближе.

На их спинах торчат огромные костяные шипы, напоминающие иглы дикобраза. Они с невероятной скоростью вылетают, словно стрелы, и способны пробить тело противника насквозь, превращая его в решето. Эти шипы словно оснащены встроенными датчиками, способными самостоятельно корректировать траекторию полета для максимальной точности попадания.

Их глаза, большие и круглые, залиты разными цветами радуги, а в центре сфокусирован белый зрачок. Их взгляд наполнен пустотой и одиночеством и направлен куда-то в неизвестность, словно не замечая перед собой происходящих событий. Их беспристрастное совершенство кажется неподвластным эмоциям и чувствам, словно отражая бесконечность космоса. Пустота, сквозящая в этих глазах, говорит о неизведанных глубинах, которые манят и пугают одновременно. Это взор, который видел рождение и смерть разума, его начало и конец, но остается равнодушным ко всему, воспринимая мир таким, какой он есть, без предубеждений и суждений. Это глаза, которые знают все и ничего в одном мгновении.

У этих созданий длинные и мощные когти, которые режут железо, как если бы оно было бумагой. Они вонзают когти в своих жертв, разрывая их на куски, чтобы насытиться.

Их клыки наполнены ядом: один укус, и человек мгновенно превращается в подобное существо.

В этой новой форме они обладают небывалой выносливостью и скоростью, непредсказуемо передвигаясь, словно тени. Их птичий крик способен парализовать врага на месте, вызывая безмолвный ужас и замирание сердца. Когда они охотятся, воздух вокруг них как будто дрожит, наполняясь напряжением и первобытным страхом, от которого никуда не скрыться.

Но самое мрачное в этих тварях – это их разум, или, точнее, его полное отсутствие.

Их разум стал терзанием хаоса, что подобно бушующей электростатической буре, расщепляющей некогда целостные мысли на бесчисленные осколки. Они лишены способности к логике и рациональности. Их существование стало безобразной симфонией хаотических импульсов. Бесконечные крики их алгоритмов перемешались с призрачными отголосками забытых мечтаний и страхов. Теперь их сознание зависает в непроглядных лабиринтах, где ни один луч осознания не может пробиться сквозь туман.

Страдая в вечной тьме, их разум томится в душе глубинных источников, существующих вне времени и пространства. Реальность для них расплывается в абстракции, где понятия прошлого, настоящего и будущего стали бессвязным потоком. Их внутренние миры погружаются в бездну нескончаемого хаоса, где все они оказались игрушками в руках этих непредсказуемых сил.

Каждое мгновение их бытия отныне снабжено лишь массой раздробленных ощущений, обрывков памяти и проблесков мимолетных мыслей, которые рушатся и исчезают во тьме.

Попытки ухватиться за тени своей былой сущности теперь тщетны, словно они созданы из туманов позабытой судьбы.

Восприятие вселенной сводится к калейдоскопу бесконечных абстракций, где каждая новая форма и облик, проносящиеся через их уже незнакомое сознание, является искаженным отражением их утраченной человечности. Лишь нить, тонкая, как волосок, магическая и странная в своей природе, могла бы соединить их заново с их былым «Я». Но эта нить, однажды упущенная, навсегда теряется в безумии, которое стало их новой реальностью.

Те немногие, которым удается отыскать эту зыбкую нить в последний момент перед ее окончательным исчезновением, видят вспышки прошлого, и их сердце наполняется чудовищной тоской и сожалением, но именно они заставляют зараженных вспомнить свою истинную сущность и вернуть человечность.

Лишь единицам удается отыскать нить, и еще меньшему числу – ее сохранить и удержать. Разум остальных искажается, и те редкие проблески надежды вытесняются неведомым кошмаром, преобразующим их сущность навсегда в безмолвных и одичалых существ.

Теперь они блуждают по миру, сплетенные в нескончаемый клубок разрастающейся бездны, в которой и мысли, и чувства растворяются в ничто, бесповоротно исчезая в сумасбродстве мутантного сознания, обрекая их на вечное забвение и потерю собственного «Я».

Эти создания стали символом беспощадной борьбы за выживание в суровой реальности постапокалиптического мира и предупреждением о том, до чего могут довести эксперименты с генетическим кодом человека.

Их тихое присутствие – это мрачное напоминание о том, что мир навсегда изменился, и дороги назад – вернуть его привычное состояние, уже нет. Остается лишь одно: вообразить в нашем сознании то место, куда путь навсегда закрыт.

Каждую ночь и каждый день они бродят по запустевшим равнинам, выискивая свою следующую жертву, способную утолить ненасытный голод их жутких душ. В этом пустынном царстве, где страх и ужас становятся привычкой, они правят своей тьмой, а свет никогда не проникает.

Думаете, в моем рассказе будет ужас и вскрики страха?

Не дождетесь.

Я живу в этом мире с самого рождения. Дикарями меня уже не напугать. Тем более, что я сама – одна из них.

Заря медленно прокрадывалась сквозь трещины в разрушенных зданиях, озаряя мир, обреченный на вечную тоску.

Как обычно, проснувшись, я сразу ощутила жгучий холод. Он не только проникал сквозь кожу, но и пронизывал меня насквозь, как бы напоминая о жестокости нового утра. Мои мутантские способности помогали мне выжить, но они не могли избавить меня от ощущения бесконечной пустоты и одиночества. С каждым днем эта серость становилась все тягостнее и надоедливее.

Глядя через разбитое окно на улицу, застывшую в своей мертвой тишине, я не находила в этих пейзажах ни капли утешения. Разрушенные дороги, обломки стекла и металла, иссохшие остатки мертвых деревьев – все это было определением рутины, в которой я существовала и жила с самого рождения.

Перекатываясь на другой бок, я наблюдала, как мутанты бродят по улице внизу. Их сутулые фигуры и медленные, лишенные цели движения лишь подчеркивали бессмысленность нашего существования.

Я задумалась о жизни «до».Какой она была?

Даже трудно представить – краски, звуки, ароматы, которых теперь нет. Пейзажи прошлого кажутся настолько далекими, что я сомневаюсь, были ли они вообще реальными. Увы, я не застала прошлый мир во всей своей красоте, чтобы любоваться этими воспоминаниями хотя бы в своей голове.

Однообразие апокалиптического мира давило на меня, словно тяжелое облако, которое невозможно смахнуть с плеч. Я оставалась неподвижной, погруженная в мысли, где каждое утро неотличимо от предыдущего, а каждая ночь приносит те же бесконечные кошмары.

Это была очередная попытка найти смысл в бессмысленном. Жизнь здесь была больше похожа на ожидание – ожидание чего-то, что, возможно, никогда не придет.

И вдруг сзади меня послышались шаги. Они были едва уловимы на фоне мертвой тишины, но их остроту выдало металлическое постукивание, вероятно, обломок оружия или импровизированная трость.

Осторожно оглянувшись, я увидела фигуру человека. Новый участник нашего несчастного мира – человек, который выглядел таким же измученным, как и я. Его глаза, утопленные в темных кругах, взирали на меня пустым, почти безразличным взглядом. С такими людьми мы редко видели друг друга без страха или подозрения, но сейчас в его взгляде не было ни одного, ни другого.

Это был Лексо Трайл – мой хороший друг, с которым мы вместе проживали в этом забытом и скучном доме в компании еще двух человек. Все они были моими друзьями, которых мне повезло встретить на своем пути после того, как я приняла решение сбежать из дома.

Лексо медленно приблизился, на мгновение постоял на месте, а затем, как будто решившись, заговорил. Его голос был хриплым и сломанным, что только подчеркивало его истощенное состояние.

– Ты здесь давно? – спросил он, что казалось странным вопросом в этом мире, где со временем уже никто не считался.

Я едва кивнула, не зная, что еще ответить. Я часто уходила от друзей в одиночку скитаться по пустынным городам, это наполняло мою душу каким-то странным легким ощущением присутствия чего-то живого в моем сердце.

Лексо же отправлялся за припасами, по-видимому, наконец вернулся. С тех пор он меня не видел и удивился, откуда я здесь взялась.

Странно, да? Вообще-то, это моя комната.

Я часто пробиралась в дом через окно, дверь – слишком скучная вещь, чтобы тратить на нее свое время. Мне нравилось что-то более интересное с ноткой легкой опасности и страха.

Лексо не было довольно долго. Я уже начала думать, что его сожрали одичавшие. Кажется, он ушел сразу после меня, а это было больше недели назад, и только сейчас вернулся.

Лексо был высоким стройным молодым человеком, на первый взгляд с обликом, напоминавшим хищного зверя. Его глаза, темные и глубокие, излучали смесь угасающей надежды и неукротимой решимости. Короткие черные волосы, когда-то, возможно, аккуратно уложенные, теперь спутались и торчали во все стороны, указывая на трудности и лишения, через которые он прошел.

Лицо Лексо покрывали мелкие шрамы и жесткая щетина, свидетельствующие о частых схватках и ночах на грани между сном и бодрствованием.

Одевался он просто и функционально: кожаная куртка с множеством карманов, потертые джинсы и крепкие ботинки, в которых он, казалось, преодолел не одну сотню километров. Ремень с ножнами, где покоился верный нож, висел на бедрах, готовый к использованию в любой момент. На его правом плече висела старая потертая сумка, набитая тем немногим, что удалось сохранить и что могло пригодиться в любой ситуации.

Лексо был человек немногословный, его суровый характер проявлялся в каждом движении и взгляде. У него был острый ум и врожденное чутье на опасность, что позволило ему выжить в этом жестоком мире.

И да, Лексо был человеком.

Он умел адаптироваться к любым условиям, находя способы использовать обломки прошлого мира для своей выгоды. Несмотря на внешнюю суровость, в его душе все еще теплилась искорка веры в лучшее, которая побуждала помогать тем, кто оказался слабее.

Его внутренний стержень, силой и волей закаленный в борьбе за выживание, был настолько крепким, что, казалось, ничто не могло его сломить. Лексо ценил немногих людей, которых считал своими союзниками, и готов был жертвовать собой ради их защиты.

Он рассказывал, когда ему было чуть больше трех лет, мир содрогнулся от невиданной катастрофы. Мать Лексо стала одной из первых жертв. Ее тело окутал светящийся туман, и через несколько минут от нее не осталось ничего, кроме вскриков и обломков воспоминаний. Она вмиг превратилась в мутанта и пыталась сожрать своего собственного сына и мужа.

Отец, крепкий мужчина с карими глазами, как у Лексо, невозмутимо схватил сына на руки. По его жестко скроенному лицу не пробежала ни одна эмоция, хотя сердце страдало от утраты любимой женщины. Он знал, что теперь они вдвоем с сыном остались против целого мира и надо выжить.