– На работу как не хочется… – вздохнула Марина, когда уже совсем рассвело и неумолимое солнце осветило кухню, где мы пили кофе.
– Сегодня же пятница, – стал я искать лазейку в трудовом законодательстве, – короткий день. Может, ну её нафиг, твою работу? Имеешь ты право сама заболеть, например? В крайнем случае, прибегут сюда, если кому срочно.
Она одарила меня любящим, благодарным и сочувственным одновременно взглядом:
– Нет, придётся идти. Хотя сегодня и правда короткий день.
Часам к девяти, когда Марина уже ушла в медпункт, я привёл себя в порядок и вышел во двор. Времени было навалом, я решил разобраться, наконец, со стояночным тормозом. Достал чемоданчик с ключами, стал разбирать панель в кабине, и тут услышал нетрезвым голосом произнесённое:
– Э, мужик!
Ну вот, началась смычка города с деревней. Не отвечая, я продолжал откручивать саморезы, но краем глаза посмотрел на визитёра: типичный алкаш в вылезшей из штанов грязной рубахе в клетку хватался, чтобы удержать равновесие, за штакетник. Общаться с местной шантрапой мне сейчас хотелось меньше всего. Может, пойдёт себе дальше?
Но алкаш оказался настойчивым:
– Ну ты шо, глухой? А, мужик?
Пришлось отложить отвёртку и выйти на улицу. Дружить я с ним не собирался, таких отшивать надо сразу.
– Чё ты тут орёшь? – рявкнул я на болезного. – И лапы с забора убери. Завалишь.
– Бз прблем! – алкаш закачался отдельно от штакетника и показал мне обе ладони. – Ты… это… На ы`скваторе ты был? Ну, шо завалился – ы`скватор?
– А тебе какое дело?
– Знач ты, – сделал вывод алкаш. – Дай на фанфурик, а?
– Тебе как – вежливо дать или понятно?
– Ты не понял, мужик! Я не прошу! Ты мне на фанфурик, а я тебе – `нфрмацию. Всё по чесняку.
– Какую нах информацию! Иди домой.
Алкаш сокрушённо вздохнул, выразив этим, что какие же тупые бывают люди – не понимают очевидных вещей! Что-то вроде того. Минуту он думал, и я уже собрался вернуться к машине, когда он выдавил:
– `нфрмация ж про тебя!
– Про себя я и так всё знаю. Гуляй дальше.
– Не! Не всё! – убеждённо заверил меня алкаш. – Такие люди пр`зжали!
– Какие такие?
– Сурьёзные.
– Ага, и привезли тебе информацию. Ты тут кто, начальник штаба?
– От ты дурнэ! – огорчился он. – Я, може, тебе жизнь спасу.
Ну что ж, он меня заинтересовал.
– Давай быстро, коротко и по делу.
– Так слухай. Были тут… вроде как начальство – не начальство, бандиты – не бандиты… А главный их сказал, – алкаш поднял вверх палец, – шо если ты тот, то тебя надо грохнуть.
– Какой тот?
– Ну, шо бугор охраняет!
– А я тут при чём?
– Так они ж про тебя! На ы`скваторе ж ты? Или не ты?
– Был я, а теперь не я.
– Ну! – обрадовался алкаш, что не ошибся. – А я про шо? Так и говорили, что тот, шо на ы`скваторе, и есть. Знач, ты бугор и охраняешь! И я смотрю – ты тут. Знач, думаю, охранять приехал.
– Мои бугры вон в медпункте работают, – кивнул я в сторону площади. – Нахрен мне ваши охранять?
– Гы-ы, – заулыбался алкаш. – Маринка, штоль, Зеленчихина внучка? Они ж и про неё говорили. Тока я не запомнил. Шось такое… Не, не помню.
– И они так при тебе и говорили?
– Ну да! Тока они меня не видали. Я там в кустах… отдыхал.
Если это не было правдой, то и не было лишено логики. Вряд ли алкаш нагло врёт, решил я.
– Так шо, по чесняку? – напомнил он.
– Сколько тебе надо?
– Ну… рублей сто. Ладно, восемьсят.
– На пиво?
– Ты шо, якэ пиво! Самогона у Мани-кацапки возьму. Може, на двоих?
