– А мне чисто эстетически, – зачем-то сказал я, – нравится религия Будды. Реинкарнация гарантирует вечное существование души. Есть только одно препятствие моего обращения в буддизм: к великому сожалению, убежденный атеист.
– Да не было у Будды никакой религии. «Никто не спасает, кроме нас самих, никто не вправе и никому не по силам сделать это для нас», – говорил он. Мы, по его словам, сами должны пройти собственный путь. Будда был атеистом. Это невежественные последователи извратили учение так, что потом собственного учителя объявили богом.
– Почему так думаешь?
– Я не думаю, а знаю. Он сам мне говорил.
– Кто? – не понял я.
– Принц Сиддхартха Гаутама, что позже стал именоваться Буддой, буквально – «Пробудившимся». Да, и последний мой совет на сегодня. Что бы ни случилось, улыбайся, как Будда. Людей это бесит.
– Гениально. Твоя фраза?
– Ну нет. Говорят, что Боб Марли изрек такую мудрость. Ямайский музыкант слыл одним из виднейших сторонников панафриканизма и был правоверным растаманом.
– Да знаю я, кто такой Боб Марли… Слушай, а почему ты всегда говоришь…
– Ладно, хватит пока, – перебила она меня. – Расплачивайся, и пошли отсюда. У меня есть хорошие планы на продолжение вечера.
Глава 7, в которой главный герой собирается на выставку
Пробуждение было аномально гнетущим, как после трудной многодневной попойки, осложненной разными нехорошими излишествами. Вчерашние события выглядели не то дурным сном, не то тяжелой галлюцинацией.
Помню чернокожую девушку – вроде бы мою нанимательницу. Отлично помню, как мы сидели в баре и долго трепались о сложностях бытия. Похоже, я там все-таки каким-то непонятным образом наклюкался, ведь все, что потом вспоминалось, выглядело дурным сном. Как нечто нереальное и безумное. Вроде бы.
Смутно припоминаю, как мы ушли из бара, как долго куда-то ехали, как поднялись на лифте на самый верх некоего новомодного жилого многоквартирника, как вошли в какое-то просторное, будто мини-стадион, помещение, обставленное с безобразной пышностью. Запомнились обширные окна во всю стену, затейливый паркетный пол и хаотично разбросанные всюду огромные меховые подушки и диваны. На выгнутом куполом потолке были укреплены здоровенные видеопанели, звуковые колонки и еще какая-то аппаратура. Под аппаратурой прямо с потолка свисали мечи, сабли, и разное другое коллекционное холодное оружие вперемешку со стальными цепями, ремнями и прочими СМ-девайсами, которым бы позавидовал сам извращенец-миллиардер Кристиан Грей. Помню, как девушка в прямом смысле сорвала свою одежду, включила какой-то дикий ритм, затем с остервенением раздела меня и бросила на диван. Дальше у нас был умопомрачительный секс, только вот мне внезапно померещилось, что у моей непостижимой любовницы откуда-то оказалась вторая пара рук и огромный бриллиант вместо третьего глаза…
А дальше вспоминалось уже нечто жуткое.
Когда мы закончили, она вдруг вскочила и пустилась в танец под всю ту же сумасшедшую музыку, что не умолкала ни на секунду. Она хватала своими четырьмя руками свисающие с потолка сабли и, продолжая безумную пляску, крушила окружающую роскошную обстановку. Ее движения становились все более порывистыми, обнаженная черная фигура перемещалась так стремительно и двигалась столь грациозно, что у меня закружилась голова. Девушка явно не могла остановиться, начав разрушать все, что встречала на своем пути.
