Музей и общество - страница 17

Русский музей как агент художественной культуры стремился заполнить лакуны в своей экспозиции и поднять значение тех направлений, периодов и отдельных художников, которые были изъяты из экспозиции, или их роль в истории искусства была неоправданно занижена по внехудожественным причинам. С точки зрения официальной советской идеологии, которую мало интересовали художественные ценности, выставочная деятельность Русского музея могла

быть квалифицирована как пропаганда буржуазного эстетства («Мир искусства»), формализма (русский авангард) и религии (древнерусское искусство). Это не происходило только потому, что выставочная политика музея была осторожной и рассчитанной на многие годы. С другой стороны, постепенно и неуклонно шла трансформация как советской идеологии, так и самой системы официального искусства в сторону расширения пространства возможного.

Русский музей, Эрмитаж, Московский союз художников, впрочем, как и множество других организаций культуры (журналы, издательства и т. д.) не только включились в борьбу за автономию художественной культуры, но и вели себя так, как будто частично эта автономия им была уже предоставлена. Интересно, что эти попытки добиться хоть какой-то независимости для художественной культуры хотя и были стихийными, но затронули широкие слои творческой интеллигенции, включая высокопоставленных художников – партийных функционеров.

В период «оттепели» (1954–1969) тематическая палитра выставок Русского музея резко расширяется – проводятся выставки древнерусского искусства, существенно увеличивается доля выставок рубежа XIX и XX века, и даже проходят выставки художников авангарда, которые в той или другой степени адаптировались к советскому режиму. Впервые Русский музей начинает показывать зарубежное искусство, где наряду с произведениями художников из стран социалистического лагеря («Чехословацкое изобразительное искусство», «Выставка польской книги», «Югославская книга», «Графика Кубы», «Современное декоративно-прикладное искусство Югославии»), показывает работы представителей современного западного искусства («Американская графика», «Французская книга и графика», «Финское изобразительное искусство»). Однако приоритетным для выставочной политики Русского музея в этот период остается советское искусство – 43,4 % от всех выставок и современное искусство – зарубежные выставки (11,1 %) демонстрировали в подавляющем большинстве искусство современников.

Хрущевская «оттепель» в художественной культуре закончилась в декабре 1962 года, после «разгромного» визита Н. С. Хрущева на выставку, посвященную 30-летию МОСХа в Манеже, где наряду с тематическими картинами художников-консерваторов были выставлены работы художников-новаторов, и последовавшими за этим встречами с творческой интеллигенцией.

В результате жесткий контроль над художественной культурой был восстановлен. Консерваторы победили, а новаторы должны были смириться и приспособиться к новой ситуации или уйти с публичной сцены в приватную сферу. Собственно с этого времени начинается история второй культуры, культуры советского андеграунда.

В музейном сообществе конец «оттепели» повлиял в основном на выставочную политику, которая стала более консервативной и взвешенной, поскольку большинство музеев за время «оттепели» не успели кардинально перестроить экспозиции.

Цензура выставок, в том числе и музейных, стала более жесткой и репрессивной. В Русском музее в 1967 году напечатанный каталог выставки «Русский эстамп конца XIX – начала XX века» был арестован КГБ, а его составитель Е. Ковтун был наказан по служебной линии, поскольку на одной из страниц было изображение Николая Гумилева, расстрелянного в 1921 году и к этому времени еще не реабилитированного. Выставка М. Шагала в Государственном музее В. В. Маяковского в 1968 году была закрыта.