– Дядя умер, – сказал я. Должен заметить, это было чистой правдой.
– Тогда почему вы не в деревне?! Или вы уже убили Ленского?
– Я никого не убивал, – испугался я и стал вспоминать кого-нибудь с такой фамилией. Слава Богу, никого не вспомнил.
– Достаточно! – вдруг стукнул старик кулаком по столу. – Садитесь! Садитесь и прекратите этот безумный разговор!
Это подействовало. Я нерешительно, но всё же отодвинул стул и сел. Получилось, что у самого края, ближе всего к двери. Напротив хозяина, которого так странно освещало окно, что он сиял. Птица забралась на спинку одного из стульев и стала чистить правое крыло.
– Гуамоколотинг, тебя никто не просил писать твою бумагу! Ты написал! Довольно! Он с ней пришёл, согласился на все требования! Он принят! Точка!
Старик откашлялся. Видимо, чувствовал он себя не самым лучшим образом.
– Познакомиться мы можем и здесь! Давайте!
Повисла тишина. Было слышно, как свет проникает в окно, как трещат поленья в камине, как смотрит на нас Дом.
– Гуамоколотинг, – сказала птица.
– Иван Привалов, – сказал я.
– Вот и хорошо! – сказал старик. Я и Гуамоколотинг замерли на нём взглядом. Старик сначала не понял, но потом спохватился:
– А меня ведь тоже надо как-то называть?
– Да, – подтвердил Гуамоколотинг и гордо стал смотреть перед собой.
– Я даже не знаю…
– Давайте я буду называть вас Александр Иванович, – вдруг сказал я.
– Я?!
Птица издала странные, почти кашляющие звуки. Как я выяснил гораздо позже, это было что-то сродни человеческому смеху.
– Я Александр Иванович?
– А что? – спросил я.
– Александр Иванович! – словно пробуя на вкус, произнёс старик. – Впрочем, мне нравится! Александр Иванович! Александр! Иванович!
– Позовите к телефону Александра Ивановича! – зло гаркнул Гуамоколоинг. – Александр Иванович не может! Александр Иванович на печи лежит!
– Цыц! – гаркнул Александр Иванович, и этого оказалось достаточно, чтобы ёршистый Гуамоколотинг прекратил что-либо говорить и стал покорно смотреть перед собой.
– Мне нравится! – гордо объявил Александр Иванович. – Иван, благодарю вас!
Я не знал, как реагировать на эту благодарность, поэтому никак не отреагировал.
– Итак, о деле.
Тут я понял, что все стали очень серьёзными. Когда я говорю «все», то имею в виду не только Александра Ивановича и Гуамоколотинга, а всех. Вообще всех: Александра Ивановича, Гуамоколотинга, поганую метлу, камин, Дом.
Себя я как раз в виду не имею.
История вторая. Разговоры с неизвестными
1
Оказалось, что работать в Музее не так просто. Особенно, если вам помогает (откуда здесь это слово?) говорящая ворона по имени Гуамоколотинг. Это ещё хорошо, что на второй день нашей совместной работы (словосочетание «совместная работа» здесь тоже выглядит странно) птица разрешила называть себя «Гуамоко». Это серьёзно упростило процесс.
Итак, на нашем совещании, начало которого я описал в предыдущей главе, Александр Иванович дал ценные указания (или, можно сказать, определил фронт работы) и отбыл в неизвестном направлении с неизвестным сроком прибытия обратно. Звучало всё просто и понятно: всё протереть, всё ненужное убрать, все экспонаты разместить в витринах. За розами ухаживать, всегда быть готовым накрыть чайный столик на пять персон.
– И самое главное, – чеканя слова словно монеты, сказал Александр Иванович. – Быть готовым принять любого (ЛЮБОГО!!!) посетителя!
Слово «любого» тремя восклицательными знаками и большими буквами выделил я. Гуамоколотинг выделил его отдельным звонким карканьем и маханием крыльев, так что я понял, что это очень важно. А что я хотел? Каков Музей – такие и посетители.
