— Мой муж мертв, — все так же произнесла она.
Священник молчал, ожидая пока девушка наберется смелости и продолжит рассказ.
— Когда мне было десять, в доме по соседству поселилась семья с мальчиком моего возраста. Мы очень подружилась и часто ходили друг к другу в гости, — наконец решилась собеседница. — Родители часто оставляли меня у соседей, когда уезжали. Самаэль — моя первая детская влюбленность. И когда он признался в любви, поцеловав в щеку, счастье не имело границ. Я с гордостью называла нас парой и говорила всем, что мы поженимся.
В один из дней услышала разговор родителей, в котором они обсуждали смертельную болезнь моего друга. Тогда я не знала, что это такое, но теперь понимаю — лейкоз, рак крови... Из их слов я поняла, что ему осталось недолго. В тот день я тайком пробралась к нему в комнату. Мы проговорили до утра. А на рассвете он предложил стать его женой. Мол, пусть это будет не по-настоящему, всего лишь красивая церемония, но его мечта исполнится, он увидит меня в свадебном платье.
Агния подняла глаза на отца Дмитрия. В них он увидел слезы.
— Тогда я была ребенком, и мне казалось это таким романтичным! Я согласилась. Через пару дней его родители, исполняя просьбу сына, организовали настоящее пиршество. Мне купили шикарное белое платье с красным поясом, а ему — черный костюм. Провели церемонию возле арки, как в фильмах, с обменом клятв.
Она замолчала, вспоминая этот момент вновь.
— Вы же понимаете, что ни перед Богом, ни перед людьми вы не являетесь женатыми? Это всего лишь красивый праздник, устроенный для умирающего ребенка, — произнес отец Дмитрий, всматриваясь в лицо прихожанки.
Агния положила локти на колени и спрятала лицо в ладони, устало потирая лоб, а потом продолжила:
— Все присутствующие, и я в том числе, тоже так считали. После слов ненастоящего регистратора о любви, Самаэль сам спросил меня: «Согласна ли ты быть моей?» Я, конечно же, согласилась. Но вместо того, чтобы поцеловать меня в щеку, он неожиданно наклонился и укусил за шею, а регистратор стал посыпать нас каким-то серебристым песком и проговаривать слова на непонятном языке. Прошло уже столько лет, а я до сих пор помню, как будто это случилось вчера. В тот момент глаза Самаэля на мгновение изменили цвет. На красный! Я знаю, так не бывает, но мне не могло показаться! И в них было столько растерянности и злости… К концу дня Самаэль умер.
— Возможно, не совсем типичное поведение мальчика вызвало у вас бурную фантазию? — предположил Дмитрий.
— До церемонии, пока я не надела платье, регистратор дал мне какую-то хорошо пахнущую смесь, сказал, чтобы я смазала ею шею, лицо и руки. Ну вроде как я буду пахнуть словно настоящая невеста. После всего произошедшего в водовороте событий не сразу обратила внимание, но... — Агния опустила ворот платья, обнажив левую ключицу.
Священник в растерянности уже хотел остановить прихожанку, но застыл, когда увидел прямо над грудью странный ожог. Создавалось ощущение, что рубец совсем свежий — ярко-красный. Четко прорисованная звезда с острыми концами и размытой серединой. Дмитрий готов был поклясться, что раньше где-то уже видел такой знак. Он занимался отчиткой и экзорцизмом, многое читал об одержимости. В какой-то из книг мелькал такой символ. Вот только его значения он вспомнить не мог.
— С тех пор я стала черной невестой или, правильнее сказать, черной вдовой. Я не могу построить нормальные отношения с мужчинами. Достаточно парню обратить на меня внимание, как с ним происходит какая-то беда. Антон, одногруппник, решился поцеловать меня и после этого попал в аварию. Его сбил автомобиль прямо на тротуаре!
