– Малахольная какая-то! Наркоманка! – фыркнула та и ушла проталкивать через турникет стайку кей-поперов. Уже сквозь шум Стейш услышала: – А вы чего тут встали? Еще и бошки свои выкрасили. Ходите как обезьяны патлатые!
И всё бы ничего, но рядом было еще шесть свободных турникетов.
Стейш, хохоча, медленно сползла вниз по стене и просмеивалась, уже сидя на корточках. Она думала, что самый идиотский день в ее жизни был, когда толпа горцев ворвалась в квартиру и попыталась забрать ее в жены. Но сегодня вывело идиотизм на новый уровень. Шведов, Антипов, этот на красной ламборгини, сумасшедшая тетка с сумками. Что дальше? У нее не хватило фантазии придумать нечто более глупое. Как такое вообще возможно? Судьба, которая тасует ее карты, сегодня решила вместо покера сыграть в дурака.
Через несколько минут Стейш все же смогла взять себя в руки, встала, ладонью стерла выступившие на глазах слезы и встретилась с обалдевшим взглядом охранника.
Ответила коротким кивком: мол, всё нормально, минутка шизофрении в общественном месте – не более того. Тот, кажется, поверил.
Она не была в метро долгие десять лет. За это время вестибюль станции перекрасили в какой-то грязно-зеленый, поставили автоматы для пополнения проездных билетов и несколько банкоматов. А так ничего не изменилось. Всё так же спешит к эскалаторам разношерстная толпа, так же охранники отлавливают парней с рюкзаками и отправляют на досмотр, всё так же. Словно ей сейчас восемнадцать и никакой Стейш не существует. Есть Настя.
И на ней впервые за много месяцев надето платье. Она помнила его от подола до воротника-стойки и рукавов три четверти. Белое с мелкими голубыми цветочками и широким атласным поясом в тон. Волосы в тот день были при помощи мамы завиты в крупные кудри, а солнце светило так ярко, что день казался праздничным. А всё потому, что она была юна, глупа и по уши влюблена…
* * *
– Подожди! Мы еще успеем!
Он догнал ее у турникета и, ловко поймав за бант на поясе, притянул к себе. С тонких губ сорвался звонкий, беззаботный смех.
– Это последний поезд, Петь.
– Завтра вечером мы уезжаем на сборы. Не увидимся целый месяц.
Высокий красавчик с фигурой профессионального спортсмена, эффектно обтянутой черной футболкой, привлек ее к себе и коротко поцеловал. Настя хихикнула ему в губы и ответила, запустила пальцы в распущенные темные волосы до плеч и растворилась в моменте, не думая ни о чем.
Сегодня они много целовались. Слишком много для третьего свидания, но какая-то сумасшедшая сила тянула ее к нему, и девушка позволяла и ему, и себе эти моменты счастья на остановке, в парке, в кино, в кафе, в вестибюле метро…
* * *
Стейш нервно постукивала кончиками пальцев по резиновому поручню, стараясь не думать о том, сколько людей его облапали и у какого процента из них была экзема. Запах пыли, горячей резины и железа щекотал ноздри. Эскалатор двигался слишком медленно…
* * *
Он подхватил ее за талию и поставил на ступеньку выше. Так они оказались наравне, смотреть друг другу в глаза, прикасаться губами и шептать глупости стало удобнее. Кто увеличил скорость эскалатора? Они начали целоваться наверху. Одно прикосновение губ. Одна вспышка. И только благодаря отличной реакции Настя успела вовремя среагировать и не полететь носом в пол. К счастью, у Петьки реакция и устойчивость были не хуже, все-таки будущий великий борец – несмотря на юный возраст, его уже взяли в сборную на чемпионат мира. Ей же только предстояло показать себя на чемпионате юниоров.
