Но тут очнулась Муза.
– Может, оставить вас вдвоем? – мурлыкнула она.
«Тут что, еще кто-то есть?!»
В мир мгновенно вернулись и шум чужих голосов, и звон чашек о блюдца, и стук каблуков симпатичных официанток. Поняв, что Илья Серов занят, все вновь занялись своими делами. Ресторан пришел в движение, только Стейш этого не заметила.
Что творилось в голове у Серова, она понятия не имела, но чуть не упала со стула, когда они одновременно обернулись к Музе и задали один и тот же вопрос:
– Что?!
– Кажется, вам стоит обсудить нечто важное. Могу оставить вас вдвоем, – все так же загадочно улыбалась подруга.
Она смотрела на них, как счастливая теща на молодоженов, и от этого Стейш стало как-то не по себе. Ладно мама, которая готова выдать ее замуж за первого встречного, но от лучшей подруги – это настоящий удар в спину.
– Нет, что вы. Я подошел пожелать вам приятного вечера и напомнить Анастасии о выгодном предложении.
Он выпрямился во весь свой немалый рост и едва заметно кивнул, глядя в дальнюю часть зала. Рядом со столиком мгновенно материализовалась официантка с подносом, на котором возвышалась пирамидка разнообразных пирожных.
– Угощайтесь. Комплимент от заведения, – во все тридцать два улыбнулся Серов.
Стоило ему отстраниться, как Стейш вновь стала собой, а не дурочкой, которую кто-то стукнул кирпичом по голове. Даром что у кирпича даже имя имеется, хорошее такое, русское народное, богатырское.
– Это что?
– Мои надежды и мечты, что путь к твоей трудовой книжке лежит через желудок! – Довольная, явно издевательская улыбка так и прилипла к лицу негодяя.
Почетная сладкоежка их компании – Муза Загорская – уже плотоядно косилась на горку пирожных и, кажется, готова была продать лучшую подругу замуж в лучших традициях «за бочку варенья и корзину печенья».
– Мимо. Моя трудовая книжка не такая доступная.
Серов, кажется, тоже заметил провал плана, но не стушевался:
– Что ж, я должен был попытаться. Приятного вечера, дамы!
Потерпев неудачу, он откланялся с видом победителя и двинулся прочь. Монументальная серая фигура на фоне изящных столиков и чашек из тончайшего фарфора смотрелась зловещей гранитной глыбой. Несмотря на это, каждый второй гость мужского пола поднимался, чтобы пожать ему руку, а девушки краснели и старались сесть так, чтобы показать себя с лучшей стороны: ножки, грудь, губки. Стейш показалось, что она в супермаркете, где только один покупатель – Илья Серов. А все вокруг – товар, который умоляет взять его с полки.
– Шикарный мужик, – заявила Муза, доедая второй макарон[8]. – Зря отказываешься.
– С ума сошла? Он типичный самовлюбленный самец, перед которым все стелются. Привык, что приходит – и все сразу к ногам падают. – Стейш зло глянула на дверь, за которой только что скрылся мужчина.
– А ты, значит, не такая?
Стейш возмущенно фыркнула, но Музу этим было не обмануть. Она неспешно отпила кофе и вернулась к добиванию лучшей подруги:
– Мы дружим двадцать лет. И на моей памяти это первый мужчина, который так тебя зацепил.
– Хочешь сказать – выбесил? Сама посмотри, он же играет со всеми, как зажравшийся кот с попавшими в его лапы мышами. Ходит весь такой важный в своем сером костюме, усмехается, глумится. Да он просто невозможен! Очередной пустоголовый самовлюбленный индюк, который живет на всем готовеньком и верит, что он король мира, потому что у него есть бабло и крутая тачка.
