В реальном мире даже самый настойчивый человек рано или поздно отступает. Вот и Серов отступил. У него там бешеная Карина, красотка Инга и дел по горло.
Стейш остановилась у заветной двери. Напоследок не удержалась и показала камере средний палец. Глупо, по-детски, но почему-то на душе стало легче. На этот раз дверь без проблем открылась, и Стейш трудом удержалась, чтобы не завопить: «Ну кто так строит?!» Перед ней вместо просторного холла оказался очередной длинный коридор без дверей и поворотов, а в его конце – снова табличка «Выход».
На всякий случай Стейш глянула под потолок – там камер не было.
– Решил завести меня в лабиринт под бизнес-центром и заморить голодом? – хмыкнула себе под нос, но за неимением других вариантов продолжила путь.
Очередная дверь снова вела не в холл, а…
Она замерла на пороге и жадно втянула носом воздух, наполненный влагой и ароматом цветов. На долю секунды показалось, что среди зелени, под высоким стеклянным потолком, раздается пение птиц. Зимний сад? Нет, она недооценила размах. Перед ней была настоящая оранжерея: пальмы, неизвестные высокие растения с огромными плоскими листьями, под ними ряды мелких цветущих то ли фиалок, то ли других пестрых цветов. Ботаника никогда не была ее сильной стороной. Но общую красоту Стейш оценить могла.
Как и то, к чему ее привела узкая бетонная дорожка. Среди зелени и цветов стояло около десятка круглых столиков на кованых ножках – таких же, как в Оh là là café. За одним из них сейчас восседала мечта всех женщин холдинга Креспо, ожившее совершенство – как называли его в списке «ста завидных холостяков» – и просто вездесущий Илья Серов собственной персоной. За его спиной мерно журчал небольшой фонтан в виде морской раковины.
Картинкой, чего греха таить, можно было залюбоваться, но фантазия Стейш услужливо дорисовала на щеке мужчины след от помады, а идеально сидящая сейчас рубашка показалась измятой.
– Зараза…
Ее снова поймали в ловушку. Но почему от этого больше радости, чем злости?
– Ну садись, Настенька. Наконец-то мы можем поговорить.
Спокойно. Расслабленно. Никакого чувства неловкости после того, как его застали в самый пикантный момент. Всем бы такое бесячье самообладание.
– А кто сказал, что я хочу с тобой разговаривать? И куда ты меня завел?
– Наша оранжерея. Место для прогулок персонала. Несмотря на масштабы и шесть зон для отдыха, в обеденный перерыв здесь не протолкнуться. Мы с Креспо заботимся о здоровье сотрудников. Пусть дышат нормальным воздухом.
– Какие молодцы. – Вышло что-то среднее между сарказмом и восхищением.
– А то. Холдинг Креспо получает премию «Лучший работодатель года» уже пять лет подряд. Все мечтают у нас работать, а ты договор рвешь. Хорошо, что на бумаге мы тоже не экономим. – Он постучал кончиками пальцев по лежащему на столе свежему экземпляру.
– Договор был не с холдингом, а с тобой лично. Я умею читать. А еще у меня аллергия на чужое грязное белье. Оно, знаете ли, пованивает.
– Зато ты вживую увидела причину, по которой я тебя нанял. Мне нужна помощь. Садись. Выпьем кофе и я все подробно объясню? Или ты, как типичная женщина, предпочитаешь играть в игру «сама придумала – сама обиделась»?
Она могла развернуться и уйти (хоть куда-нибудь!). Стейш сотню раз так делала с другими мужчинами, да и с женщинами. Рубила сплеча, не давая шанса объясниться или исправить ошибку. Но сейчас, вновь некстати, вспомнила слова Музы: «Делай то, чего никогда не сделала бы!» И это пренебрежительное «как типичная женщина» из уст Серова завершило дело. Она все-таки села за стол, стараясь не думать о том, почему ей не хочется быть типичной придурковатой бабой в глазах красавца-босса. Не хочется, и всё.
