На все каверзные вопросы Настя отвечала еще более широкой улыбкой и упрямым: «Я хочу у вас учиться!» Комиссия наблюдала необычное явление с нарастающим интересом.
– Смело! – прокряхтела одна длинноносая «голова» в ухо другой.
– Эгхм! – многозначительно отозвалась коротко-носая «голова», с интересом разглядывая юную пышную плоть, со всех сторон аппетитно выпирающую из купальника.
– Дерзко! – похвалил полуживой старичок и мечтательно вздохнул. – Статуэточка…
Дракон смутился. Ему давно не попадала в лапы такая вот пятнадцатилетняя Мисс Наивность, одетая то ли на конкурс красоты, то ли с более вульгарными целями…
Второй тур состоялся на следующее утро. Атмосфера у листков со списками раскалилась. Казалось, даже стены искрили. От многих абитуриентов можно было запитать бытовые электроприборы.
– Все плохо, все плохо! – заламывая руки, повторяла девушка в квадратных очках.
– Я просто не собрался… они так смотрели… они нарочно… – среди группки молчаливых слушателей всхлипывал здоровенный парень, похожий на тяжелоатлета. Обступившая его толпа мрачно молчала. Возможно, каждый втайне радовался, что одним соперником стало меньше.
– Дай им всем. – Тетя Ксана дружески пихнула племянницу в спину. – Нэхай запомнят Порываевых!
– Будь приветлива и не чешись, – напутствовала утонченная тетя Галя. – И не клади нога на ногу. И не фыркай…
Родители наматывали круги по двору. В силу непонятного броуновского движения они сталкивались там с другими ошпаренными папами и мамами, жалко улыбались друг другу и продолжали бессмысленный бег.
– Ну-с, потанцуем? – игриво предложил Насте вчерашний старичок и заковылял к инструменту, с трудом подволакивая ноги. Как это ни абсурдно, именно он считался главным спецом по пластике и танцевальной подготовке.
Комиссия оживилась, приметив знакомый мажорный наряд и выразительные формы соискательницы.
– Что играем? Казачьи танцы? Импровизации на тему?…
Старичок врубил музыку. Музыка не подошла. Тогда он легко взобрался на рояльный табурет и ударил по клавишам.
Строго говоря, к мужским казачьим танцам номер имел отношение весьма отдаленное. Но, как выяснилось, Настина преподавательница из Дома творчества свое дело знала туго. Три года она с бешеным упорством гнула и ломала свою подопечную под самыми немыслимыми углами. Так что грация и пластика оказались на высоте, несмотря на явную недоработку образа вольного запорожца.
Комиссия вяло похлопала.
– Вы опоздали на очень важное мероприятие. Вот ваш стул, в первом ряду, – сказала вдруг центральная женщина.
Настя не сразу догадалась, что мучители перескочили ко второй части экзамена. Удерживая дыхание после азартных скачков, она выскользнула за дверь и под изумленные взгляды прочих соискателей снова вернулась в зал. Она даже не пыталась играть, всего-навсего отчетливо вспомнила собственное опоздание на контрольную. Бочком просеменила к свободному стулу и с придурковатой улыбкой приземлилась возле крайнего экзаменатора. Коротконосый бросил на нее косой взгляд и рассмеялся.
– Покажите нам луну! – приказала главная дама. Настя словно споткнулась. Последние месяцы она до потери пульса штудировала методички и разрозненные учебники театральных вузов. Там описывалось бессчетное количество экзаменационных заданий, но такого простого нигде не было.
Впрочем, простотой тут и не пахло.
Неожиданно Насте подмигнул лохматый старичок, он так и продолжал крутиться на рояльном табурете. И такой вот малости, искренней симпатии, девочке оказалось достаточно. Она внезапно и четко поняла, что надо делать. Вовсе не следовало раздувать щеки, изображая круглую планету-спутник…
