Стас вытер салфеткой с низкого столика многодневную пыль, достал из сумки бутылку «Каберне», нарезку сыра, поломал руками сайку и положил вместе с сыром на развернутую салфетку. Идти вниз за тарелками и столовыми приборами не хотелось. Что-то в этом аскетизме и предстоящем «холостяцком» ужине Стаса устраивало. Натюрморт на столике завершила матовая вазочка с засохшим полевым букетиком, снятая с полочки. «Боже мой, как хорошо!», вытянув ноги до перил балкона, подумал, потянулся было к бутылке, и понял, что без стакана не обойтись. Пить из горлышка будет перебором. Спустился на кухню, на полке, среди стаканов и кружек нашел бокал на высокой ножке, помыл и поднялся снова в мансарду. Балкон был уже в темноте. Свет включать не стал. Свет теперь горел только внизу, на кухне. Кусты и деревья во дворе громоздились черными кущами, между шапок сосен мигнула одинокая первая звезда. Пожалуй, это хорошо, что друг детства Андрей привез его к себе на дачу и уехал. Сейчас он приговорит бутылочку, расслабится, подышит этими ароматами дачной ночи и ляжет спать. И спать будет, пока Андрей не приедет. Вино и вечер в одиночестве помогут отодвинуть, забыть командировочную суету, корпоративные разборки и интриги, дадут возможность побыть наедине с самим собой. А завтра они с другом поедут на рыбалку, будут купаться в местной речке, бродить по лесу, а вечерами, за бутылочкой или за стаканом чая будут вести нескончаемые беседы «обо всем». На это у Стаса выдались свободные три дня.
Сразу же после хлопка пробки во дворе послышалось тихо, а потом громче: «Андрей Юрьевич!» Стас не спеша встал и склонился за перила балкона. От соседнего слева забора женский голос повторил призывно «Андрей Юрьевич». «Одну минутку», пообещал Стас и пошел спускаться во двор. Во дворе оказалось значительно светлее, чем это виделось с балкона, и Стас быстро нашел проход между кустов и цветов к забору, у которого стоял силуэт.
– Ой, Андрей, это не вы? – удивился силуэт.
– Да…, вот…, я не Андрей, я его друг. Ночую сегодня без него. Он меня только что привез и уехал до завтра. Да…, а завтра он приедет. К полудню обещал. А он вам срочно нужен?
Силуэт за забором оказался женщиной средних лет. Тех лет, что называют «бальзаковским возрастом». Даже в темноте Стас разглядел, что на женщине свободно висит бледно розовая широкая блуза с большим пестрым цветком, из-под которой видны белые капри. Полоска розовой материи, скрученная в жгут плотно прижимает густые, непокорные, тугие волны волос. Одну руку она положила на заборчик, разделявший участки, второй поправляла волосы, и с видимым удивлением и слегка заметным смущением, рассматривала Стаса. Смущение быстро сменилось веселым дерзким прищуром.
– Нет. Если только завтра…, то… не нужен.
Силуэт снял руку с заборчика, но не уходил.
– Хотя, должна вам признаться, я в безвыходном положении, и вынуждена попросить вас мне помочь. Можно?
– Ну конечно, – великодушно буркнул Стас, а про себя подумал, мол, вот и отдохнул. Сейчас буду двери ломать или электричество ремонтировать. Так что ответ не удивил его.
– Да, друг Андрея, вы отгадали. У меня свет не включается. Вы в пробках разбираетесь?
– Разбираюсь, – пожал он плечами, – погодите, а почему вы решили, что я отгадал? Вы что, мысли читаете?
– Бесхитростный вы мой. Вы так вздохнули с сожалением, что мне расхотелось вас беспокоить. Пойду в темноте переночую. А завтра сама разберусь.
