– Значит, звук будет очень слабым и его можно не расслышать, – работа была уже почти готова, и чеканщик с удовольствием разглядывал своё творение.
– Получается, чтобы услышать музыку, нужно, чтобы инструментов было как можно больше.
– И не только. Нужно, чтобы инструменты ладили между собой. Чтобы звуки лились в гармонии. Иначе мы не сможем определить музыка это или смятение.
И тут только Абдул-Джаббар повернул голову и посмотрел в самые глаза девочки.
– Приходит момент, когда все мы слышим звуки нашего сердца. И у всех этот звук бывает разным. Кто-то слышит зов, кто-то музыку. Но важно еще определить, слышим мы или нам это только кажется.
– Ой, что-то я ничего не пойму! Как представлю, что внутри у нас целая куча инструментов помещается. И все они разложены по полочкам. А полочки для маленьких инструментов маленькие, а для больших – большие! Ну и ну! – Джумана закатилась своим переливистым смехом, и старый чеканщик улыбнулся своей усталой улыбкой, радуясь тому, что можно просто так смеяться, потому что весело.
– Да! Дочь своей матери Джумана может смеяться часами! Мир да будет с тобой, Абдул-Джаббар! Даже если горе будет одолевать сердца бедных рыбаков, эта девчонка сможет развеселить кого угодно! – мимо проходили двое рыбаков и решили пообщаться с мудрым чеканщиком.
– И с вами да будет мир! – ответил с поклоном старик и внимательно посмотрел на Джуману. – Береги свою радость, девочка! Важно сохранить свет в душе, данный нам в тот момент, когда мы приходим на эту землю. В тебе он есть и сейчас! Беги к своей матери и знай, что я всегда рад видеть тебя здесь! Все во всем! Все во всем!
– Видимо придется переждать бурю на острове. Поднять паруса!
Чутье бывалого моряка не подводило Мухаммеда. Ничто не предвещало перемен в погоде, солнце так же нещадно палило. Но внезапно ветер вдруг стал усиливаться.
Видя удивление Данияла, Джаффар, помогая затягивать трос надувающихся парусов, крикнул ему:
– Не зевай парень! Теперь нам всем предстоит работка! Я знаю Мухаммеда не первый год, и каждый раз удивляюсь, как это ему приходит в голову какая-нибудь идея. Порой мне кажется, сам Аллах говорит с ним на одном языке.
К тому времени, когда команда стала собираться в путь домой, все поняли, что Мухаммед был прав, и оставаться в море при такой волне было опасно.
Посмотрев на паруса, Даниял вспомнил Абдул-Джаббара, старого чеканщика на берегу.
«Будь как парус, Даниял. Парус знает, когда ему работать и когда отдыхать. Все во всем. Все во всем», – говорил он мальчику, в первый раз отправляющемуся в море.
Всего месяц прошел с тех пор, как Даниял ступил на это судно, но он уже полюбил море новой любовью. И хотя он чувствовал усталость от работы добывания жемчуга, но уже сейчас он решил, что станет лучшим. Он приедет и скажет матери, что теперь он может помочь ей зарабатывать не только на хлеб, но она поймет, что он похож на своего отца.
– Отец! – Джумана стремительно неслась по причалу, по-детски размахивая руками в разные стороны.
Этот звонкий радостный голос Мухаммед не смог бы спутать ни с чьим на свете. Как любил он эти возвращения, только лишь за это мгновение неописуемой радости встречи с дочерью. Он не помнил, чтобы он так радовался в ожидании встречи с Зайной и старшими мальчиками.
Да, конечно, радовался. Но та непосредственность, с которой Джумана бросалась в объятия отца, делала его бесконечно радостным, с каким бы уловом он не возвращался. И сейчас его не заботило, что подумают вокруг. Проявление нежности на людях считается невежливым.
