– К чему такие вопросы? Я живу сегодняшним днем. Или ты хочешь мне что-то предложить?
– Руку и сердце должен предлагать ты, а не я, – пытаюсь отшутиться и проверить почву.
– Чего? Ну ты и загнула. У нас же и так все круто. Какие-то бумажки не изменят наше счастье.
В его глазах искрится озорной огонек и беззаботность. Вдруг меня пугает мысль, что я не так хорошо его знаю. За год отношений он так и не раскрылся мне по-настоящему. Позади нас медленно подкатывается машина к стоп-линии. Невольно вздрагиваю. Никита что-то говорит, но в ушах стоит писк, который мешает разобрать слова.
Очередной двор остается позади. Писк стихает. Никита рассказывает, какой сериал смотрел всю ночь. Он уже забыл о нашем разговоре, а я пытаюсь расшевелить свой язык.
– Второй сезон тоже есть. Сегодня начну просмотр, – долетают до меня обрывки фраз.
Двор, куда не проникают солнечные лучи, совсем маленький. Там уместились лишь пара поломанных лавок и дорожки с напоминанием, что когда-то там был асфальт. Садимся на лавку. Точнее, это делает Никита. Он легко ловит меня на последнем шаге и сажает себе на колени. Его лицо утыкается в мою футболку в районе груди. Я невольно вздрагиваю.
– Ты такая красивая, – говорит Никита с каким-то загадочным взором.
– Никита, я… не просто так спросила о будущем. – В горле резко пересыхает. – Я хотела сказать тебе…
В метро я столько раз мысленно произнесла фразу, что беременна, в разных словосочетаниях и интонациях, но так и не выбрала подходящий вариант. Прерывисто вздыхаю и, оставшись без воздуха в легких, выдаю:
– У нас будет ребенок.
Слежу за его взглядом. Никита тут же улыбается, поглаживая мою спину.
– Обязательно, когда-нибудь. А пока потренируемся в зачатии.
Его руки залезают под футболку. Я будто задеревенела. Горячие пальцы достигают застежки бюстгальтера.
– Никита, – хватаюсь за его предплечья. – Я серьезно!
Какое-то время он продолжает на меня смотреть, только улыбка медленно растворяется с лица. Меня колотит мелкая дрожь. Никита стряхивает меня с коленей. Отчего я совершенно не грациозно и, чуть не упав, поднимаюсь на ноги.
– Оля, что за шутки?! Ты думаешь, это смешно?
В его глазах отчетливо клубится страх.
– Я не шучу… – пищу тоненьким голоском.
Никита молчит. Хочу сделать шаг назад, но тело не двигается.
– Что ты тут делаешь? Иди на аборт! Я не буду отцом в девятнадцать! – Лицо Никиты замирает, затем с каждым мгновением все больше перекашивается от злости. – Или ты хочешь пойти в полицию?!
– Что? – теряю нить его мысли и теперь лишь наблюдаю за реакцией.
Мне кажется, будто все происходит не со мной. Как будто я смотрю фильм и нечаянно проматываю, отчего теперь не понимаю, почему актер кричит на главную героиню. Звуки переходят в помехи, шумы и писк.
– Учти, если ты напишешь на меня заяву, я тебе всю жизнь испорчу. Ты очень пожалеешь, что вообще залетела. И с чего вообще это мой ребенок?!
Чем больше Никита кричит на весь пустой двор, тем больше мне кажется, что я становлюсь крошечной. Ноги подкашиваются, опускаюсь на корточки. Мои всхлипы на время заставляют Никиту замолчать. Я слышу, как он рядом ходит из стороны в сторону.
– Олечка, сделай аборт. Все будет как прежде. Мы же классно проводили время. Нас ждет будущее…
Никита обнимает меня, целует волосы, помогает мне подняться и сесть на лавку.
Немного прихожу в себя. Я снова слышу шум машин с дороги. Стая голубей резко срывается и громко хлопает крыльями, создавая хаотичный ритм, улетает на крышу здания. Из-за угла дома подглядывает солнце. Моргаю. Никита поворачивает мое лицо, вытирает слезы.
