– Я думала об этом все утро. Может, посмотрим в интернете? Там наверняка должны быть видео. Я одна не хочу такое смотреть.
– Это будет пострашнее «Проклятия», – усмехается Маргарита, потирая руки.
Садимся за письменный стол. Легко поднимаю металлическую крышку ноутбука, экран освещает приветственная надпись. Заходим в интернет. Никогда бы не подумала, что так много контента про роды.
Первое выбранное нами видео было компьютерной графикой, имитирующей роды.
– Там же все рвется! – в ужасе вопит Маргарита.
– Не знала, что ребенок ещё разворачивается в процессе… – Наклоняю голову вслед за поворотом имитации младенца.
Далее включаем видео о кесаревом сечении. Тут наступает моя очередь ужасаться:
– Оно стреляет! – кричу я при первом надрезе и тычу пальцем в экран. – Воды выплескиваются!
Такие стрессы мы решили запить чаем с шоколадкой. Шокированно шагаю на кухню.
– Ты все еще хочешь рожать? – спрашивает Маргарита, насыпая в чай три ложки сахара.
– Это лучше, чем его убивать.
– Ты вечный пацифист. То не можешь паука прибить, хотя комаров лупишь только так. То готова родить, лишь бы не делать больно тому, кто еще ничего не соображает.
Молчу. Порой мне кажется, будто я уже возраста моей мамы, ну или где-то близко к этому.
– Оля, если Никита предложит тебе жениться, я буду за вас рада, но думаю, что он сбежит, как только узнает о беременности.
– Он в любом случае все узнает рано или поздно. Лучше я ему сама скажу, чем он решит, что я где-то нагуляла.
– А если скажешь, то таких мыслей у него точно не будет!
Маргарита усмехается, обходит стол и обнимает меня. Тяжело вздыхаю. Пока пьем чай, разговоры затихают. Ощущаю непривычную неуверенность в себе, в своем будущем.
– Может, погуляем? Экзамен только в понедельник, – забираю со стола кружки, погружаю их в посудомойку.
Маргарита согласно угукает. Шагаю по коридору, обдумывая, куда пойти.
– Давай сходим в Нескучный сад? Там так хорошо. Слышно, как колышутся деревья и трепещат листья.
– Перед кем? – Маргарита следует за мной в комнату.
– Нет. Это трепещут. А я говорю трепещат – болтыхаются в воздухе, создавая звуки.
– Нет такого слова. Одиннадцать лет в школе, в двух школах! А русский язык так и не выучила.
– Зато я знаю язык музыки.
– Только какой толк, если ты не собираешься развивать свои способности дальше?
Поджимаю губы. Туше. Достаю из шкафа легкое платье. Маргарита поглядывает на мои записи новой симфонии.
– Ну, я продолжу писать музыку. База-то у меня есть. А дальше учиться ни к чему.
– Ага, не учи ученого, типа?
Маргарита поправляет волосы у зеркала. Пристраиваюсь рядом, причесываюсь и наношу на губы почти бесцветный блеск.
– Эх, и почему у всех в моей семье нос картошкой? – неожиданно вслух проговаривает Маргарита.
Поворачиваюсь к ней, чтобы видеть ее не через отражение.
– Ты чего? У тебя нормальный нос. Идеальный для твоего лица.
– Спасибо, – хмыкает она. – Вот у тебя прямой маленький, хорошенький.
– Зато у тебя губы пухлые, а не как у меня – две ниточки.
– Ой, бывает и тоньше твоих.
– И носы бывают больше твоих! Плюс кривые и волосатые внутри.
– Все перестань, фу, – смеется Маргарита.
Мы выходим на улицу и проходим через такой привычный двор. Волнительная мысль трогает мой разум. Меньше чем через год я буду тут гулять с коляской.
Мы проходим мимо лавочек. Там сидит бабушка в ярко-красной блузке и длинной юбке. Даже обувь и шляпка соответствуют по цвету. Вчера я ее видела в синем амплуа. Видимо, сегодня другое настроение. Или, может, она как в Таиланде: у каждого дня недели свой цвет?
