Читать онлайн Татьяна Гордиенко - Музыка жизни
© Гордиенко Т. В., 2014
© ПРОБЕЛ-2000, 2014
Стихи Татьяны Гордиенко – до предела насыщенный различными жизненными событиями, состояниями души, настроениями, размышлениями, воспоминаниями, приметами каждого прожитого дня, – многообразный мир. Поэтесса средствами речи выражает – по-своему – сложную музыку бытия. Это медитативная лирика, в которой присутствуют и хроника, и документальность, и даже своеобразная эпичность. Изумление перед всем, что ежемгновенно дарит жизнь, соединяется в стихах Гордиенко с её личным жизненным опытом, романтическая восторженность – с трезвым осознанием действительности, радость – с грустью, и эти разные полюса дают особенный эффект присутствия, зажигают огонь творчества. Голос поэтессы – негромок. Но это её собственный голос. И везде – её, незаёмный, взгляд на вещи и явления, на всё, что происходит вокруг. Смена времён года и жизненные периоды, вехи судьбы и знаки сердечной приязни, биографические детали и закономерные обобщения, – всё, решительно всё образует непрерывный круговорот, неизменно пронизанный музыкой, в которой поэтесса чувствует себя, как дома. Время и пространство неразрывно связаны в стихах Татьяны Гордиенко, да и всё пережитое, увиденное, осознанное, выраженное в слове, – соединено прочными нитями внутренних связей. Откровенность и застенчивость, прямота и сдержанность, выплеснутое словно сгоряча и сознательно недосказанное, мечтательность и проницательность, тяготение к неизведанному и то сокровенное, женское, скрытое, что ведомо только самой поэтессе, что прячется в иносказании, но даёт весь тон стихам, – создают прочный сплав, продлевают дыхание строк, помогают им обрести выразительность и целостность.
«Так души раскрываются подчас…»
Так рождаются книги стихов.
Владимир Алейников
поэт, прозаик, переводчик, художник, организатор творческого содружества СМОГ, лауреат литературной премии Андрея Белого, член ПЕН-клуба и Союза писателей Москвы
Поэтическое анданте: Татьяна Гордиенко
Читатель, не спеши отложить этот сборник. Это как раз то, что не может не прийтись тебе по сердцу. Поэзия бывает разная: задушевная… пронзительная… негодующая… ироничная… умная… А эта – ещё и ароматная, бархатная и тёплая: «Мандариновая долька яркой каплей на паркете», «Как лакомо слагаются стихи, как запятые пахнут трюфелями». Её можно ощутить, ею можно любоваться, согреваться в часы печали, цитировать, потому что она легко ложится на память и в нужный момент вспоминается. Иногда она озорная, иногда песенная, бывает и задумчивой, размышляющей: «Сирый вечер. Печаль тиха. Пью в сочельник вино стиха». Но всегда и неизменно она обращена к душе и созвучна тебе.
Хочешь очутиться в Крыму и почувствовать солёный прибой? Татьянины строчки легко, играючи перенесут тебя на берег Коктебеля, и ты сам будешь ворошить ракушки и гладить волну.
Заела тебя осенняя хмарь или придавили зимние невзгоды? Книга сразу заворожит весенними трелями и свистами, расстелется шёлковым полотном цветущей сакуры и клейкими берёзовыми листками.
Эти строчки можно даже почувствовать на вкус: они пахнут вишнёвым летом, горьковато-пряной осенней листвой, чистотой и свежестью первого снега: «Капли падают малиново. Лужи плачутся вишнёво», «И снегопада тихий лепет, и мокрый пух на волосах».
Немного найдётся современных стихов, которые бы позволяли тебе, читая их, оставаться собой: не возвышались бы над тобой, заставляя тянуться за эверестами сложных построений, или наоборот – не окунали бы тебя в плоские шутки и приевшиеся, банальные любовные охи и вздохи, может, и искренние, но донельзя однотипные, трафаретные, без какой-то милой особинки. Стихи Татьяны Гордиенко – для сегодняшнего читателя в самый раз, впору. Наверное, поэтому они востребованы, и не только в виде поэтических сборников: Татьяну часто приглашают на телевидение, о её поэзии снимают передачи, записывают под музыку, в авторском чтении. Не случайны и победы на различных поэтических фестивалях. Да и то, что она является членом писательских союзов сразу двух стран – Союза литераторов России и Межрегионального Союза писателей Украины – тоже о многом говорит. Татьяна – москвичка, но её хорошо знают и любят в Запорожье, здесь прошла её юность и начиналась творческая дорога, здесь остались друзья и коллеги по перу, да и сама она не забывает дорогу в наш южный край. Отсюда, скорее всего, и чувственность, и музыкальность её стихов.
Если говорить о мастерстве, то достаточно отметить, что стихи Татьяны отточены, выразительны, профессиональны в лучшем смысле этого слова. Её поэзия метафорическая, порою афористичная, с разнообразием размеров и ритмов и изобилием художественных приёмов, даже самых современных. Чётко прослеживается русская напевность при уснащении ткани произведений красивыми аллитерациями и реминисценциями из истории литературы и живописи, мифологии, отдельными иностранными словами или – в самих названиях – целыми крылатыми выражениями.
Лирика Татьяны Гордиенко – и любовная, и пейзажная, иногда философская и гражданская, – при всей своей раскованной современности и ощутимости хорошего знакомства автора с вершинами мировой культуры, – всё равно остаётся тёплой, женской и какой-то очень своей. «Я знаю: им, конечно, глянутся лучей дрожащие персты», – пишет Татьяна о зелёных ростках. Вот так и людям «глянется» женственность её лирики. «Я купила платье и пару блуз и весь день твердила какой-то вздор», «ждать паруса сияющие Грея», «и аромат моей уютной кухни», «и память штопает прорехи», «Я праздника хочу», «Мне не хватало неба – обернуть мои давно озябшие колени», «и даже чашу радости испить, вдруг отключив рассудок и сознанье». Нам не трудно подставить себя вместо автора и самим погрузиться в мир её лирической героини, где живёт преданная любовь, домашние заботы, взрослеющие дети, вечные проблемы…
В её сборниках неизменно появляется и образ Москвы: её бульвары и скамейки, церкви и голуби на парковых дорожках, фиалки зонтов и подмигивающие глаза фонарей, яркий маскарад окон и шум мимо мчащихся авто: «Прелесть арбатская, сердцу привычная, неба закатный коралл», «Трамваев звон и окрики машин, свидетели отчаянных желаний, признаний и ненужных расставаний», «Постираны полотна площадей, и вымыты парадные порталы. Дождливый серый городской этюд. В душе непреходящее анданте». Но больше – природы, в её приближенности к нам, сопереживании и обнажённости, больше – музыки ветра и ветвей, парусов на горизонте, звона цикад и садового ассорти сливовых и вишенных восьмушек.
Даже Татьянины стихи о дочери и о любимом, о живописи и музыке, даже её мысли о судьбе России, сильные и трогательные, щемящие строки о близких, уже ушедших в мир иной, – всё-всё наполнено звуками Эоловой арфы ветров-менестрелей и цокотом дождя по асфальту, дышит жимолостью и жасмином, заглядывает в душу муаром сумерек или кружит в листопаде воспоминаний: «Сяду на пахнущий тёсом порог – ждать разноцветное гулкое лето». Эта поэзия – чистая, честная, близкая и ощутимая, и, открывая томики Татьяны Гордиенко, ты уже знаешь,
Светлана Скорик
поэт и литературный критик, редактор сайтов stihi.pro и literator.in.ua, зам. председателя Межрегионального Союза писателей Украины
Зимы и вёсны наперечёт
«Вся пестрота земного шара…»
Вся пестрота земного шара
так незатейливо стройна,
как будто кистью Ренуара
была отмечена она.
Кокетливы поля и реки,
и у деревьев томный взгляд,
едва приподнятые веки,
чуть-чуть приспущенный наряд.
И лёгкой дымки поволока
легла на водяную гладь.
И шелестящая осока.
И нежных лилий цвет и стать.
Почти творения Сислея,
полёт мазков Фантен-Латур.
Картин природных галерея —
явленья красок и фигур.
И, может, не осмыслить сразу,
что в нашей жизни на весах
большая радужная ваза
у человечества в руках.
«С разбегу – в зиму, в мокрые снега…»
С разбегу – в зиму, в мокрые снега.
В остатки листьев, дремлющих на ветках.
Вновь у дорог раскисли берега,
а солнца луч проглядывает редко.
Вновь в эру курток, шапок и шарфов,
в смешенье дня и сумерек кромешных,
в смятенье песен, в оторопь стихов
и уязвимость выводов поспешных.
Я со стекла испарину сотру.
Теплу, увы, уже не задержаться.
И снова лист трепещет на ветру
и каждый раз рискует оторваться.
Наступление зимы
У зимы свои законы,
свой особенный кадастр.
Отгорели быстро клёны
на глазах увядших астр.
Эльфы листьев откружили,
день скатился на минор,
травы головы сложили,
и умолк пернатый хор.
Заготовлены поленья.
Веет стужей над рекой.
Осень сгорбленной дуэньей
вновь уходит на покой.
Всё расписано гризайлью —
и дороги, и душа.
И метель в своих дерзаньях
бесконечно хороша.
«Знаю, зима…»
Знаю, зима,
и не вскрикнет горластый петух,
солнце не выкатит
спелую дыню рассвета.
Серого утра
потёртый овчинный кожух.
Сонный трамвай —
как осколок цветастого лета.
«Зима явилась на пороге…»
Зима явилась на пороге:
снегами подпоясан стан.
И взгляд её – холодный, строгий
блестит, как острый ятаган.
Желание жить
Холодно. Снег. Непроглядная стынь.
А на изогнутой мёрзнущей ветке —
сливы, как яркие платья кокетки,
лета прошедшего спелая синь.
Жертва, безумие или же рок?
Логика меркнет, тускнеет витийство.
Выцвели, вызрели вроде бы в срок
и – откровенное самоубийство?
Или желание редкое жить,
даже замёрзнув на сгорбленном древе?
Только бы вместе с листвою не сгнить
и не исчезнуть в прожорливом чреве!
В этом – стремление их естества.
Что им суровость снегов оголтелых!
Это не фарс и не суть озорства,
а безрассудная праведность смелых.
«Утро дарит пушистым снегом…»
Утро дарит пушистым снегом —
снова сыплет январь благодать.
А до рощи безлисто-пегой
по тропинке рукой подать.
Снегирей и синиц обитель
поменяет теперь наряд:
ей к лицу белоснежный китель
и рябин краснощёких ряд.
Продиктован природе свыше
этот яркий изящный стиль.
Вновь танцует метель по крыше
свою пламенную кадриль.
Построждественский снегопад
Ночью опять ворожил берендей,
снега насыпал на землю, на ветки.
Стройные ели – лесные кокетки —
в белых салопах до самых бровей.
Светлая сказка. Весь мир – тишина.
Крыши домов, словно в сахарной пудре.
Лопнула в небе метели струна —
посеребрила кустарника кудри.
Пышных мехов полотно раскроит
тропок протоптанных первосвященство.
Время, снимай скороходы свои,
вместе давай окунёмся в блаженство.
Весна не торопится
Ночью -2-4, днём 0 °C, ветер, облачно, временами снег, местами метель.
Прогноз погоды по Москве
Весна не торопится, радость пригрелась в сугробах,
а счастье оглохло навечно от стыни небесной,
деревья чернеют в истёртых поношенных робах
на самом краю необузданной грусти воскресной.
Вновь лес ощетинился иглами дремлющих сосен,
проталины съежились, кутаясь в снежную вату.
Весь этот раздрай невозможен и просто несносен —
за лето и солнце безумно безмерная плата.