– Конечно! О чем разговор! – охотно согласился дядя Андрей.
– И вы, Наталья Васильевна, свой булыжник тоже… Может, мне вам на помощь кого из студентов дать?
– Да что я, сама не справлюсь?
Дядя Андрей и Наталья Васильевна ушли. Судя по всему, академик был готов дожидаться их возвращения даже до вечера. К тому же, подошел директор школы Юрий Цезаревич и стал просить передать ему после окончания работ все ненужные экспонаты для школьного музея, и студенты с голодным нетерпением, уже с нескрываемым нетерпением, поглядывали на обеденный стол.
Лена давно уже разложила миски и ложки и начала нарезать хлеб.
– Мила! – направляясь на помощь к ней, по пути спросил Стас. – А находки сразу нужно относить или после окончания всех работ?
– Конечно же сразу! А что у тебя? – живо заинтересовалась Людмила и, увидев на ладони Стаса зеленоватую бусинку, воскликнула: – Ой, еще одна! Станислав, это знак! Я же ведь тоже нашла такую, так сказать – пару ей!
Стас равнодушно пожал плечами – пара так пара – и понес находку Владимиру Всеволодовичу.
Но Александр был ошеломлен.
– Что?.. Мила?! – пораженно переспросил он и с презрением посмотрел на девушку: – То-то вы на три часа позже с ним заявились! А я-то, наивный, думал, что это поезд опоздал! Что, не хватило времени по дороге?
– Дурак! – швыряя в него щетку, крикнула Людмила. – И не подходи больше ко мне! И своей Милой называть больше не смей! Никогда, слышишь?
Она достала из сумки сигарету, незаметно вышла за пределы раскопа и, воспользовавшись тем, что академик с найденной Стасом бусиной тут же поспешил к Валентину, часто и нервно закурила.
Александр стряхнул со своей белой футболки крошки земли и снова уставился на Лену.
– Так… – довольно потирая ладони, прошептала Юля. – Половина дела сделана. И надо же – сама собой, даже без моего участия! Теперь надо дождаться решения второй половины – удаления из карьеры нашей деревенской красавицы…
И на это, судя по предвкушению, так и написанному на ее лице, были свои, немалые основания…
– Ничего себе любовь! – с восхищением покрутил головой Александр.
Неизвестно, сколько бы продолжалось голодное ожидание студентов, если бы не Валентин. Он подошел к готовому, казалось, до вечера ждать возвращения ушедших за находками людей академику и решительно заявил:
– Владимир Всеволодович! Обедать давно пора!
– Разве?..
Академик взглянул на солнце, потом на свои часы и с упреком заметил стоявшему рядом завхозу:
– Что же вы мне сразу об этом не напомнили?
– А это не входит в круг моих обязанностей! – напомнил тот. – Мое дело, чтобы все вовремя было сварено, инструмент роздан и получен! И главное, чтоб на всех хватало спальных мешков!
– Ну да, у каждого – свое главное… Давай, собирай ребят на обед! – шепнул Валентину академик и, помявшись, показал завхозу просительными глазами на сгрудившихся у канатов людей: – Только неудобно как-то выходит: мы сядем есть, а они так и будут стоять и смотреть на нас? В Древней Руси – гостеприимство всегда было незыблемым правилом!
– Не знаю, что там и как было в вашей Руси, а у меня – буфет… то есть я хотел сказать – бюджет! – отрезал завхоз. Он, кряхтя, пролез под канаты и с самым независимым видом принялся расхаживать вдоль дороги.
– М-да! – неодобрительно покачал головой, глядя ему вслед, Владимир Всеволодович и с виноватым лицом обратился к зрителям: – Вы уж простите, мы сейчас тут быстренько перекусим и продолжим нашу беседу…
