«Только этого не хватало! – подумала Ванесса. – Неотёсанный мужлан будет диктовать свои правила!» Однако ввязываться в серьёзный конфликт желания не было. Мало ли, что могут выкинуть эти незнакомцы. Наверное, какая-то банда из Нижнего города, такие ребята и не посмотрят, что перед ними женщина. Всё же хотелось их хоть немного приземлить, поэтому Чейз подошла к крикливому задире и сказала ему прямо в лицо:
– Заработай и купи себе отдельный, если хочешь, папаша, – после этого не спеша, но поторапливаясь, направилась в другой вагон. За спиной она услышала удар по поручню и недовольное бормотание под нос. Может, хоть немного задумаются над своим поведением.
В соседнем вагоне люди теперь стояли кучнее, но не сильно, многие граждане разбрелись подальше, минуя и этот.
Буквально через пару минут, после остановки, из злополучной части состава поезда вошёл ещё один пассажир, привлекая к себе всеобщее внимание, граждане постарше делали лица полные отвращения и отворачивались, даже молодёжь косилась, кто-то улыбался, кто-то даже хихикал, что было неудивительно. Парень эпатировал публику своим внешним видом с головы до пят.
Лицо в пирсинге: два прокола чуть ниже уголков губ, один в левом крыле носа, ушные хрящи с множеством серёжек-колечек диаметром с сантиметр, проколота левая бровь в двух местах с микродермалами, разделёнными небольшим шрамом. На лбу красовались имплантаты в виде небольших рожек, татуированных в стиле бардовой чешуи, под глазами и нижней губой вытатуирована надпись, фраза, разбитая на три части. Под правым глазом: «Выход один:», под левым: «смерть ублюдкам», под губой на верхней части подбородка: «с гнилыми сердцами!». Чернила были чёрными, слегка переливающимися кровавыми отблесками. Каре из светлых волос, отливающих тёмно-зелёным, Ванессе это показалось очень креативным, зачёсанных на правую сторону, обнажая слева выбритый недавно висок. Судя по цвету едва отросших на этом месте волос создавалось впечатление, что цвет волос свой или, скорее всего, они недавно подкрашены. Над виском тонкие пряди заплетены в косичку, такие назывались «дракончик», и спадала эта красота ниже лопаток.
Одет незнакомец был в светло-голубые джинсы, местами полностью подранные, кое-где с потёртостями, заправленные в чёрные кожаные берцы с металлическими заклёпками и зашнурованные бардовыми лентами. На подкаченном торсе белая майка с сетчатыми вставками и красная кожаная куртка с огромным символом на спине. Там был изображен перевёрнутый треугольник неоново-фиолетового цвета, обрамлённый чёрными пернатыми крыльями, внутри треугольника кошачий глаз, внутри зрачка – зелёный единорог со змеёй, обвитой вокруг рога.
Пристально рассматривая юношу, Ванесса, похоже, привлекла его внимание, и он подошёл к ней. По спине пробежал холодок. Парфюм был неописуем. Одновременно пахло смертью, страстным сексуальным желанием и безмятежностью самой Вселенной. Дыхание девушки перехватило от испытанных эмоций, ощущения необъяснимых флюидов незнакомца.
– Нравится? – голос прозвучал тихо и сексуально, но одновременно с этим пронзил всё пространство. Ванесса чувствовала, как околдована, давно с ней такого не происходило. Будто молния только что проскользнула между ними, зарядив воздух и её саму ионами, притягивая невольно всё тело к этому парню, буквально отталкивающему своим внешним видом с первого взгляда. – Можешь не отвечать, я вижу ответ в твоих бездонных глазах и читаю его на твоих влажных губах. От тебя пахнет корицей и земляникой, – он глубоко вдохнул. – Но только один запах от утренних тостов, а второй – это ты.
