Я не оборачивалась, сидела в кресле в прежней позе, в окно смотрела, а потом на сотрудниц внимание обратила. Как они из-за своих столов выглядывали, чтобы посетителя как следует разглядеть. Между собой многозначительно переглядывались.
Я всё ждала, когда услышу тяжёлые шаги, как дверь хлопнет, за Кириллом закрываясь, и я, наконец, смогу до Лёвушки добраться и любопытство своё удовлетворить, а вместо этого услышала повторное прощание Шильмана, а потом Света, что за проспектами ко мне подходила, на свой стул поспешно опустилась и в бумаги свои уткнулась. Я голову осторожно повернула, чтобы в мониторе увидеть отражение своего начальника и его гостя, и понять, что же происходит, и от неожиданности дёрнулась, когда над самым ухом проговорили:
– Красный цвет тебе тоже идёт. Удивительное дело.
Я голову назад закинула, чтобы на Кирилла Александровича посмотреть, но ему это, видимо, без надобности было. Реакции моей он не ждал. Я взглядом его проводила, смотрела ему в спину, пока он за дверь не вышел. В офисе повисла тишина, на меня опять смотрели с претензией, а я на кресле развернулась и на Лёвушку взглянула. Тот ухмылялся. Ко мне приблизился, на сотрудников взглянул, те тут же начали изображать бурную деятельность, а Шильман ко мне наклонился.
– Ника, – протянул Лёвушка.
Я же пребывала в задумчивости.
– Кто он?
Лёва на спинку моего кресла облокотился.
– Филин.
Я посмотрела удивлённо.
– Кто?
– Филин. Кирилл Александрович Филин. Слышала о таком?
Я головой покачала.
– Нет. А должна была?
– Да откуда же я знаю?
– А кто он такой, Лёва?
– А вот об этом ты у мужа своего поинтересуйся. Ему лучше знать.
У мужа я поинтересовалась, хотя сделала это зря, но поняла свой промах поздно. Витя сразу помрачнел, как имя Филина услышал, а на меня уставился с подозрением.
– А ты откуда его знаешь?
– Да не откуда, – тут же пошла я напопятную. – Он сегодня к Лёвушке приходил, вот мне и стало любопытно. – Широко улыбнулась. – Лёва так перед ним прыгал! Вить, кто он такой?
– Не зачем тебе это знать.
Я непонимающе нахмурилась.
– Почему? – И замерла, изумлённо на мужа уставившись. – Он преступник, да?
Витька только пренебрежительно скривился.
– Да какой он преступник? Так… ловкач.
– А-а… – протянула я, хотя совсем ничего не поняла. Ловкач – это что? Точнее, кто? Это жаргон, что ли?
– А к Шильману он зачем приходил?
Я плечами пожала.
– Я не знаю.
– Ника!
– Да что ты кричишь на меня? Я, правда, не знаю. Они поговорили минут десять в кабинете, а потом он ушёл. Филин, в смысле. А Филин – это прозвище?
– Фамилия это такая.
Я в задумчивости усмехнулась.
– Надо же.
Муж рядом со мной остановился, и разглядывать меня принялся. Затем поинтересовался:
– О чём ты думаешь?
Я глаза на него подняла.
– О фамилии его. Смешная.
Витька кивнул, не спуская с меня сурового взгляда.
– Смешная. Да не очень. Ника, зачем он к нему приходил?
– Да что ты пристал? Не знаю я!
– И Лёва тебе не рассказал? Очень странно.
– Может, он вообще не по делу приходил, а так… Поболтать.
– С Лёвой?
Я разозлилась.
– Всё, отстань. Дёрнул меня кто-то язык у тебя спросить.
– Держись от него подальше, – посоветовал Витька. – Поняла? А у Лёвы поинтересуйся, зачем он приходил.
Муж от меня отошёл, а я с насмешкой на его затылок уставилась.
– Так мне подальше от него держаться или Лёвушке допрос устроить? Ты уж определись.
– Держись подальше. – Помолчал и добавил: – Просто странно. Что ему от Шильмана могло понадобиться?
