– В следующий вторник мы встречаем его в Шереметьево.
Вот тут я несколько подрастерялась.
– Мы встречаем?
Кирилл кивнул.
– Конечно. Или ты думаешь, что до того момента, как я довезу его до своего ресторана, я с ним жестами объясняться буду?
Вот правильно говорят: не хочешь влипнуть из-за вранья, не ври. Это проще всего. А я вот теперь стою и соображаю, что я мужу скажу, в попытке объяснить свою поездку в столицу.
– Ника.
Когда Кирилл меня по имени назвал, я вдруг голову вскинула, как птица перепуганная, и на него уставилась в растерянности.
– Ника, всё в порядке?
Три часа с ним в одной машине. Я же с ума сойду.
Кивнула.
– Конечно. Я оставлю вам свой номер, вы позвоните… ближе к делу.
Снова к столу шагнула, а Кирилл меня остановил.
– У меня есть твой номер.
Гадкий Шильман.
– Замечательно, – вышло немного язвительно, Филин иронию в моём голосе уловил, и разулыбался.
– Я тоже так думаю.
И всё равно, в нашей встрече, разговоре было что-то странное. Я когда из кабинета его вышла, снова оказалась в полумраке, то даже задохнулась. В голове туман и стены на меня давят, ещё чуть-чуть, и совсем сожмутся и раздавят меня. А я, наверное, даже не пойму, что произошло. Не такого я ждала.
Прошла через зал, теперь даже бармена Егора видно не было, и везде темнота (электроэнергию, что ли, экономят?), двойные двери осторожно приоткрыла и в холл выскользнула, а тут из-за угла, как гром среди ясного неба:
– Я вызову вам такси.
Я охнула, медленно повернулась, и взглядом упёрлась в узел чёрного галстука. В самый раз было без чувств рухнуть, потому что колени затряслись.
– Я чуть не умерла от страха, – зловещим шёпотом проговорила я, закинув голову, чтобы видеть лицо охранника. – У меня инфаркт!
Он разглядывал меня, как слабоумную, ей-богу.
– Тогда я точно вызову такси.
– Не надо мне такси, я не просила. Только больше ко мне так не подкрадывайтесь!
Парень безразлично пожал плечами. Ему вообще, как мне показалось, многое по жизни было безразлично. Смотрел на всех и вся с высоты своего роста и мало что для себя привлекательного видел. И я ему тоже не нравилась. Почему-то я была в этом уверена. А ещё он смеялся надо мной тогда, на пару с Кириллом.
Два сапога – пара!
Думай, о шопинге, посоветовала я себе, прежде чем покинуть ресторан и выйти на свет Божий. О шопинге… А ещё лучше, о деньгах. Это звучит куда внушительнее.
Оказавшись на крыльце, я для начала огляделась, как заправский шпион. Не притаился ли за каким деревом мой муж. С него ведь станется. Но всё было спокойно, деревья шумели, солнце светило, а на небе ни одного облачка, что, после мрака «бандитского логова», казалось немного странным. Никакого тебе триллера. По крайней мере, пока.
Недолго думая, я устроилась всё на той же скамейке напротив входа в ресторан, теперь уверенная, что охрана, через свои камеры, наверняка, кругом понатыканные, не только у входа, точно меня видит. Я размышляла над этим секунд десять, но потом пришла к выводу, что в этом ничего страшного нет, то есть, в том, что я посижу здесь. Не мешаю ведь, и шпионить не собираюсь, просто отдыхаю. Правда, глазами вокруг шарила, даже по стволам деревьям, пытаясь камеры разглядеть, но так в этом и не преуспела. Достала из сумочки зеркальце, на себя полюбовалась, а потом решила Лёве сообщить, что на работу не приду. Он ведь сам сказал, что эти дни я на Филина работаю, а тот мне до вторника отпуск дал. Вот это всё я Шильману и сообщила, как только тот пожелал мне ответить. Произошло это, между прочим, только со второй моей попытки ему дозвониться. Лёва меня выслушал, а потом сказал, что я нахалка.
