– Видишь, села! – с нотками ликования воскликнул старший опер – Это она след подтверждает!
– Дура она, ваша собака! – взорвался в крике хозяин – Никого здесь нет, и не заходил никто!
Любой собачник не терпит критики в отношении своего питомца. А если этот питомец – боевой друг, то обиднее вдвойне.
– Нормальная собака … – буркнул прапорщик и, не сумев скрыть раздражения, добавил – умнее некоторых!
Собака тут же отреагировала на недовольные нотки. Она оскалилась, глухо зарычала и шагнула к обидчику, натянув поводок до предела. Но хозяин дома в виду своей сожительницы даже не изменился в лице.
– Что, собакой травить будете? – усмехнулся он, глядя в глаза Свистильникову.
– Не обольщайся. Если что – мы и без неё с тобой справимся! Собака – она по следу пришла. Сейчас посмотрим: может, тут орудие преступления спрятано!
– Какое ещё орудие! Я что, из всех судимых один на районе проживаю?! – воскликнул мужчина – Как какой гоп-стоп – ко мне, морду кому набьют – тоже я виноват! В Белгороде больше преступать некому? Ну ищите, давайте!
Велиев заметил, как глаза девицы сверкнули негодованием и с преданностью животного остановились на сожителе. Перед ней сейчас стоял её идеал, и Робин Гуд в сравнении с ним просто отдыхал. Сам же идеал под взглядом возлюбленной заметно приободрился, и снова разразился гневной тирадой. Свистильников молча взглянул на кинолога, и едва заметно кивнул. Тот обошёл с собакой комнату и потянул её в сторону ожидавшего у входа в спальную майора. Не задерживаясь, он проследовал в неё, удерживая овчарку у ноги, и остановился у самого окна. Ещё мгновение, и все столпились за ними, обратив всё внимание на собачью морду.
– Давай-ка, Глеб, за понятыми. – распорядился Александр Борисович – Возьми свидетелей пореза, что в машине остались.
Велиев вернулся через минуту, ведя за собой заранее привезённых граждан. Надеяться на то, что удастся застать соседей, не приходилось, как и гарантировать их желание присутствовать на следственном действии, поэтому опера, как водится, подстраховались. Две гражданки проскользнули тенями и встали на указанные им места. Майор громогласно объявил причину их присутствия здесь, обязанности и права, а затем приступил к поиску. Сначала он взял в руки декоративную вазу, заглянул внутрь и поставил её на место. Затем наступила очередь горшечного цветка.
– Вы что, в горшке с землёй перо надыбать решили? – возмутился хозяин.
– Почему перо? С потерпевшего кольцо сорвали. Мало ли, вдруг сюда спрятали! – в задумчивости произнёс Свистильников, протыкая землю перочинным ножом. Наконец он оставил предмет своего внимания в покое и повернулся спиной к окну, словно намереваясь уходить, но, бросив мельком взгляд на просиявшего хозяина, опять развернулся. Ни слова не говоря, майор взял в руки валявшуюся на подоконнике игрушку и решительно надрезал её по шву. Он запустил руку внутрь и вскоре вытащил её, удерживая в ладони сверкающие золотом изделия.
– Чьи? – повис в воздухе вопрос, но ответа не последовало.
– Твои? – уже обращаясь непосредственно к хозяину, спросил майор.
– Почему мои? Я что, по-вашему, мишками играюсь?
Говоря это, мужчина старался не смотреть в сторону девушки, у неё же от удивления отвисла челюсть. Спохватившись, она стиснула зубы, но снова разжала их в намерении промолвить что-то, да так и застыла, не сводя глаз со своего недавнего кумира.
