Время, заблудившееся в тумане, неторопливо следовало за ним. Среди одинаковых серых в дымке и унылых в ее просветах домов трудно было уследить за движением воображаемых стрелок, да он и не пытался. Просто брел, обходил лужи, перепрыгивал канавы, спотыкался о многочисленные куски асфальта, сошедшего с тротуара вслед за растаявшим снегом.
С каждым шагом видимость ухудшалась. Все отчетливее ощущалось приближение реки. Об этом упрямо твердил все тот же туман. Влажный воздух, слишком влажный, хранил он смесь из самых разных ароматов. Рыбой пахло, тиной отдавало, вонью недавно еще проточного водоема, что неумолимо превращается в болото. Чуточку воображения потребовалось, чтобы не только почувствовать воду, но и услышать ее. Легкий плеск, то ли реальной волны, то ли ряби предвкушения зазвучал совсем рядом, так таинственно, так маняще.
Айсбергом из густой дымки, унылый и покосившийся, оклеенный старыми объявлениями, на его пути возник фонарный столб. Выплыл из тумана, сформировался из густеющего пара, нереальный и неестественный, как и все, что скрывается в таинственной серости влаги, что парит в прохладном воздухе. Знакомый столб, очень даже знакомый.
Где-то неподалеку скрипнула дверь. Печально так, грустно и чуточку даже призывно. Будто намекал бездушный предмет на что-то, а то и вовсе звал куда-то.
Он медленно покачал головой, протянул руку, коснулся шершавой древесины, методично ощупал поверхность фонарного столба: продольные трещины, сколы, криво забитый гвоздь, объявления. Наклеенные друг на друга бумажки его заинтересовали. Особенно одна, судя по расположению – самая свежая. Пальцы тщательно ощупали листик, непроизвольно сорвали его. Чтобы прочесть несколько строчек печатного текста пришлось поднести бумагу вплотную к глазам. Всмотрелся. «Сегодня вечером в нашем баре состоится второй концерт обворожительной…» – прочел он и удивленно огляделся. Темнело. То ли туман густел, то ли приближался вечер. Не хотелось в это верить, но вторая версия выглядела куда более правдоподобной. Темнело просто на глазах, минута и уже не только текст объявления растаял в сумерках, исчез и сам столб, поглотила его подкрадывающаяся тьма. «Неужели я весь день бродил по городу? И зачем, чтобы прийти во все тот же бар? У меня встреча? Да, с ней, но нет, нет – да! Вот и объявление, это для меня, точно для меня, но все равно не понимаю…» – туманные мысли медленно проползли в глубине затуманенного, как все вокруг, сознания.
Густая дымка задрожала. Покачнулась, будто сдвинулась. Из сплошной серой массы сформировались силуэты. Два, может, три. Они повисели, то ли живые, то ли воображаемые и растворились. Вслед за ними растворился фонарный столб и сам туман, все растаяло, осталось лишь уныние да краткий миг истинного спокойствия…
– Итак, сейчас произойдет событие, ради которого мы все здесь собрались! – вне всякого сомнения, роль конферансье гораздо ближе бармену, чем скучное пребывание за стойкой. – Слушайте, смотрите и наслаждайтесь – на сцене наша обворожительная гостья! Только сегодня и только в нашем заведении поет…
«Поет, это хорошо…» – мрачно подумал он, с трудом отрывая изрядно отяжелевшую голову от стойки. Удивительно, но голова поднялась, более того, удалось ее зафиксировать. В глазах лишь немного потемнело, да пол, как и все, что на нем стояло, вздрогнул и слегка покачнулся. Пальцы инстинктивно схватились за край длинной узкой столешницы. Глаза несколько раз мигнули, впуская в одурманенное сознание картинки окружающей реальности. Знакомый интерьер. Бар на пристани! Судя по всему уже не просто вечер, а поздний вечер. Он у стойки, спит сидя. Это понятно, а вот почему и как он тут оказался?
