Выходя из телефонной будки, он почувствовал внутреннее обновление. И радуга, освещающая его дорогу в общежитие, являлась признаком того, что жизнь прекрасна, а происходящее насыщенно смыслом. Чего он не смог понять, – это как человек, которого он так хорошо когда-то знал, сделал выбор в пользу проституции? Что ее к тому побудило: легкие деньги или желание проучить дядю? Стремление пойти против системы или осознание, что или бабки всерьез, или любовь всерьез? Но почему тогда она не вернулась к нему, о чем думала? Ответов на эти вопросы он так и не нашел. Зато нашел, что, если люди перестают быть верными друг другу, они перестают существовать. Поэтому все оставшееся время он осознанно проводил один, оставаясь верным самому себе. До тех пор, пока не сбил Фосю, которая Люся. Люсиль? Почему вслед за Варей, потерянной еще пятнадцать назад, мужчина подумал об этой девушке?
За эти годы, прожитые день за днем, ему стало ясно видно, что найти своего человека можно где угодно: в соседней квартире или во дворе на другом конце города. В коридоре института или закоулках коммунальной квартиры. Всегда – когда вы к этому внутренне готовы, и никогда – там, где вы этого ждете. Собственно, как и с пулей, которая может прилететь весьма неожиданно для тех, кого она застигла врасплох: в чужих квартирах, клубах, магазинах. А когда таковых несчастливцев слишком много, и все они являются твоими товарищами, – тогда приходишь к мысли, что главное – вовремя съехать, иначе ты следующий. Он верил, что все относительно, и если тебе постоянно везет, то маятник обязательно качнется в обратную сторону. Поэтому, заработав денег на машину и квартиру, Николай был таков – не собирался доходить до черты, за которой вляпается так, что будет не отмыться. Возможности хапнуть были, но он не хотел потерять то, что имел, – свою свободу. А на жизнь хватало.
Он вел автомобиль, размышляя о юной красавице: пошла ли она к тому парню? потратила ли пять тысяч? вспоминает ли о нем? Он чувствовал, что да, вспоминает. Расстояние не мера, иначе почему случается, что люди, буквально очень близкие друг к другу ощущают, что совершенно чужды?
Люся… В конце концов, пока выбор не сделан, все возможно. Лежа в ванной, дарующей расслабление, он вспоминал сегодняшние догонялки. Авария – не самый лучший повод для знакомства, но ведь и Фося не пыталась ему понравиться, так?
– Надо было оставить тебе шарфик на память, а то мало ли, – произнес он, внутренне обращенный к своей сегодняшней спутнице.
Тело отдыхало после насыщенного дня, пока душа очищалась от слоя льда, грязи и песка, являвшихся метафорой для всего, что впитала за последние несколько лет. Николай чувствовал себя свободным, словно не было ни затонувшей подлодки «Курск», ни ужасающего теракта 11-го сентября 2001, ни прошлогоднего захвата школы в Беслане (как же они проглядели?), столь же вероломного в череде событий, выпачкавших душу в мазуте.
Вся эта гадость из его прошлого – личного и коллективного – оказалась растворена в горячей воде, будто пыль, протертая влажной тряпкой. Глаза закрыты, ведь это не мешает видеть все, что на самом деле нужно разглядеть. Светлый образ Люси, согревающий его мир внутренним огнем. Коля был у себя дома – здесь, ощущая, что он сейчас там – с ней.
Значит, маятнику личного одиночества пора бы совершить колебание в противоположную сторону. Относительность – странная штука.
