Есть и еще кое-что, чего я сейчас не могу для себя объяснить.
Он не вселяет в меня того ужаса, который я с недавнего времени испытываю в присутствии парней. И мне нужно найти этому объяснение.
– Алле! – Он щелкает пальцами перед моим носом, я прихожу в себя.
– Ты что, гей? – выдаю первое, что пришло в голову, но он только пожимает плечами.
– А ты что-то имеешь против этого?
Замечательно-то как! Отец впал в любовный маразм, бабка – сумасшедшая, а брат – гей…
Я сдаюсь истерическому хохоту:
– Дал бог родственничков!
– Да мы с тобой настолько не родственнички, что по закону можем даже пожениться, – замечает «нечто», достает телефон и быстро меня фотографирует.
– Эй, что ты только что сделал? Если ты выложишь где-нибудь мое фото, я тебя урою! – Пытаюсь выхватить телефон, но «нечто» быстро прячет его в карман джинсов.
– Ты в своем уме, сестра? Я просто прифигел с твоей внешности! Покажу своим подонкам – пусть тоже выпадут. – Он подмигивает, встает из-за стола и сваливает из кухни.
Бабка увлеченно продолжает мыть посуду. У меня едет крыша.
Все это – мои психологические проблемы. Я, черт возьми, не знаю, как вести себя с родственниками!
Ванная в этой убогой квартире тоже представляет собой жалкое зрелище: отколотая местами плитка, пятна черной плесени на давно не беленом потолке, слой извести на металлических поверхностях кранов…
Засучив рукава, я надраиваю порыжевшее дно ванны едкой хлоркой, глаза слезятся. В своей прошлой жизни я бы никогда не взяла в руки тряпку, но теперь все по-другому. Несмотря на утренние сомнения, стадия принятия ситуации у меня наступила подозрительно быстро.
Я не могу существовать без своего ежедневного ритуала: мне нужно отмыться. На пару часов отключить мысли, сменить эту голубую грязную кожу на новую, грубее прежней.
– Даринушка, держи! – Вдруг ставшая совершенно нормальной бабка протягивает мне чистое махровое полотенце. – Только недолго – боюсь, в конце месяца мы за горячую воду не расплатимся…
«…Представляете, в нашей стране столько бабушек, для которых даже горячая вода является роскошью… Объявляю флешмоб: дорогие подписчики, купите что-нибудь у бабушки на рынке, бла-бла-бла…»
Фоточка сияющей улыбкой старушки и милая песенка. Плюс 1,5 тысячи лайков.
Меня от себя тошнит.
А потом я долго-долго лежу в обжигающей горячей воде, но даже изысканный аромат моего мыла не может побороть окружающую вонь. Здесь воняет несбывшимися надеждами.
Здесь каждый по-своему сходит с ума. И я приехала сюда для того, чтобы окончательно свихнуться.
А еще здесь нужно экономить воду.
Вылезаю из ванны, натягиваю домашний спортивный костюм.
В прихожей пару минут мешкаю – меня ждет комната, в которой обитает фрик, и кровать с клопами.
Уже отсюда я слышу, как в гостиной неугомонная Эсэс монотонно что-то бубнит – видимо, говорит с кем-то по телефону. Однако, войдя в комнату, я вижу там совсем не то, что ожидала: никакого телефона нет и в помине, зато на трехногом древнем столе исходят паром три фарфоровые чашки с чаем – одна напротив бабки, а две другие – возле стоящей на столе фотографии. Бабка вещает:
– Ох, Наташ, Максим шебутным парнем растет! Весь в тебя. А Дарина хорошая, Катюш, вылитая ты! – Она поднимает на меня полные счастья и умиротворения глаза. – А вот и она как раз! Подходи, угощайся пирожками!
Моя рука непроизвольно подлетает ко рту, а по спине пробегает озноб. Господи, какая жесть!..
