Бедное сердце нет-нет, да ёкнет,
А гармонь поет знай свое.
Сердце, не бойся, не бойся, небось
Столько всего повидать довелось!
Веруй, надейся, влюбляйся и смейся —
Небо родное увидим авось.
Бедное сердце, печалиться брось!
Сердце, не бойся, не бойся, не бойся!
Я никогда не верил приметам,
Я не ведаю, где приют.
Песни мои гуляют по свету,
А случись что – не продадут.
Спой мне, утренних улиц ветер
Снилось мне давнее время чудес,
Дом на окраине, клены до небес.
Я проснулся ранним утром,
Оглянулся – будто бы воскрес.
Я забыл все печали свои,
Что тревожили зря.
А за окном зацветал
Нежный город.
Спой мне, утренних улиц ветер,
День завтра будет светел,
Спой мне об этом, спой мне,
О хорошем напомни.
Спой мне, ветер рассветных улиц,
Спой так, чтоб все проснулись
И улыбнулись дети.
Ветер, ты спой мне.
Дом на окраине, клены в окне,
Давнее время вновь пришло ко мне.
Безотчетная надежда
Вновь побыть с тобой наедине.
Очень жаль – мы другие теперь,
И не встретиться нам.
Но все такой же цветет
Нежный город.
Как будто бы вчера
Звенели наши песни под гитару.
Как будто бы вчера
Гуляли мы в обнимку по бульвару.
Как будто бы вчера
Ты первый раз распутывала косы,
И нежные ветра
Ласкали твои слезы, твои слезы.
Побудь со мной чуть-чуть,
Чудесный вечер подарил нам встречу.
Спроси о чем-нибудь —
Я снова невпопад тебе отвечу.
Как будто бы вчера
Решали мы отважную задачу.
Как будто бы вчера
Не спрячу я веселых глаз, не спрячу.
Время двигалось. Сносно обучаясь в школе, я без проблем поступил в Московский электротехнический институт связи. Выбор был обусловлен близостью к дому. На электричке от станции Вешняки до Новой минут десять. За окном прекрасные пейзажи Кусковского парка. В любое время года. А еще, при первом свидании с альма-матер, помню, поразила меня парадная лестница, точней перила. Не знаю, осталась ли эта антикварность доселе по адресу Энергетическая улица, 8. Мне все равно было, какое получать образование. Вопрос-то, чем я буду заниматься, уже имел свой ответ. А в институте плохому не научат.
Володя Похвалинский, мой сокурсник, поддерживал мои начинания. С ним поэтический криз случился на студенческой скамье, поэтому в его понимании я был уже маститый, проверенный персонаж. Еще бы – увидав нашу компанию на поэтических вернисажах, нельзя было не заразиться сочинительством.
– Сыр Похвалинский или Володя Пошехонский, – представлялся мой товарищ.
Однажды на лекции по истории КПСС профессор Иовлев строго спросил:
– Вот вы, вихляете там на последней парте, как ваша фамилия?
– Похвалинский, – еле промямлил Вовка.
– Как-как?
– Похвалинский.
– Да кто ж вас так назвал! И как вы себя ведете! Вашу фамилию, раз услышав, уже не забудешь. И как же вы собираетесь сдавать мне экзамен с таким поведением? Марш на первый ряд!
Володя радостно рассказывал всем эту историю. Она имела успех у девушек. Историк КПСС понимал, о чем говорил. Об умении маскироваться, надо полагать.
Напечататься в газетах, журналах молодому поэту с улицы в стране СССР не представлялось никакой возможности. Хотя и поэтических страничек в печатных изданиях было поболее нынешних, но я уже обмолвился – графоманили кто во что горазд. И куда тут еще молодая поросль, восемнадцати годков от роду! Тогда молодым поэтом запросто считался паренек сорокалетнего облика с комсомольским румянцем. С закалкой на трудовом фронте, женат-разведен-женат, пьет-пьянеет в меру, задорен, наладил знакомства в творческих союзах. Правила игры были понятны, и никто из нас особо не напрягался. Опубликованными свои стихи ты никогда не увидишь, поэтому расслабься и сочиняй в свое удовольствие. Что мы и делали по мере таланта. А я еще смекнул: чтобы быть услышанным – пиши песни. Аудитория найдется. Пусть и небольшая. Главное – пиши.
