Наконец-то, на сцене и возле неё гаснет свет. Люди могут не видеть, а я замечаю, что по доскам что-то раскатывают. Потом рабочие уходят, и звучит красивая музыка. Кто-то выходит на сцену. Шумит вода, свет в зале гаснет, и несколько софитов освещают сцену. На ней стоит Мария, она одета в тонкую белую рубашку и брюки, они становятся почти прозрачными, когда намокают под струями воды. Девушка обнимает себя руками, стоит, опустив голову, и дрожит. Ткань облепляет её, не скрывая великолепного тела. Если быть рядом с ней, можно соски разглядеть, но я и без этого их вижу. Замечаю тонкий беспроводной микрофон, прикреплённый к её голове. Она будет петь?! Начинается номер и я замираю.
— Дождь, каплями по телу дождь. Дрожь, точками по венам дрожь! — поёт она и, поднимая голову, смотрит в зал.
Потом её руки приходят в движение, она будто разрезает ими струи воды, танцует, выписывая невероятные па ногами. Это длится не больше минуты. Затем девушка падает на колени, создавая вокруг себя брызги воды. Начинает тереть себя ладонями раскачиваясь.
— Холодно, как мне холодно! Согрейте меня кто-нибудь! Согрейте меня, пожалуйста! — смотрит в зал умоляюще.
У неё пронзительный голос, чарующий, сексуальный. Она снова начинает танцевать, выписывая невероятные движения руками. Извивается всем телом, постепенно вставая, потом кружится, подняв одну ногу вверх, а руками взявшись за щиколотку другой. Её движения завораживают, они, то резкие, то плавные. Мария кружится по воде, от края до края сцены, выбивая из-под босых ног маленькие брызги. Её танец грациозный, потом вдруг бешено-ритмичный, а в следующую секунду, это движения обречённого человека. Всё длится несколько минут, я же готов смотреть на её танец вечно.
— Я одинока в своих мечтах. Я одинока в своих надеждах. Где ты, моя неземная любовь?! Любовь бесконечная, где ты?! — продолжает пронзительно петь девушка.
Затем Маша делает какое-то невероятное сальто, прыгая под струями дождя, и снова падает на колени.
— И снова дождь, словно иглами сквозь кожу! Больно! — извивается в танце, словно в агонии, потом останавливается и простирает руки в зрительный зал, всё так же стоя на коленях — Я умоляю, умоляю, найдите меня кто-нибудь! Согрейте меня, пожалуйста!
Я замираю, дыхание остановилось на пару секунд. Только я вижу, что это не совсем игра, девушка плачет на самом деле. Никто не знает, что именно сейчас она обнажает перед всеми свою душу. Тяну воздух в себя, сквозь всех этих людей, проторяя дорожку именно к её запаху. Разумеется, в её возрасте Маша не пахнет молоком, но у неё стойкий аромат моей любимой ежевики, такой резкий и яркий, что меня в первый раз швыряет в омут по самую макушку. Я нашёл тебя, моя судьба, моё сокровище. Ты будешь со мной всегда, миа амо.
Тем временем девушка продолжает кружиться по сцене, делает эффектные прыжки, как будто летит к кому-то навстречу.
— Я умираю без тебя, без тепла твоих рук, без тепла твоих губ погибаю. Хочу, чтоб пальцы твои, коснулись нежно меня, но только лишь сама себя обнимаю, — она останавливается на последнем предложении и, замирает, обнимая себя за плечи.
— Хочу дыхания тепло, и сладкий нежный поцелуй, — касается пальцами своих губ, — Но почему не дано даже это? — она не поёт, а будто плачет и зовёт неведомого любимого.
Потом Маша снова падает на колени, начинает извиваться, её движения — это обречённость и боль одиночества.
