Друзья ушли, а я первым делом вымыла полы, а потом стала звонить родительнице. Мать пьяно икала в трубку, ревела и просила денег на дорогу. Мол, у неё даже добраться не на что. Я обещала завтра выслать ей денег на карту и сообщить, когда похороны. На электричке час езды от её деревни, она может и завтра прикатить, если надумает. Почему-то видеть мне её не очень хотелось, опять будет водку литрами пить.
***
Мать действительно приехала, но в день похорон. Заявила, что те пятьсот рублей, что я ей выслала, они пустили на помин. На дорогу она заняла у соседки, такую же сумму, теперь я должна выдать ей эти деньги, чтобы отдать долг, ещё и дорогу назад оплатить. Зашибись, осталась без работы, умерла бабушка, на похороны в целом все семьдесят тысяч ушли, ещё и эта с меня что-то требует.
Посмотрела на мать и невольно скривилась. За последние годы она опустилась ещё больше. Каких-то три года назад была вполне красивая женщина. Водка долго не отражалась на ней, а теперь долбанула по полной программе. Мать выглядела тем человеком, которого в народе называют «синяк». Обрюзгшая, с жёлтой кожей, грубыми морщинами на лице и красными венами на носу, мама вызывала не сожаление, а отвращение. Зубы сгнили и стали коричневыми от табака. Когда увидела это, даже обрадовалась, что бросила курить.
Пора отправляться в ритуальный центр. Выехали с друзьями на такси. У центра стояли бабушкины подруги, все уместились в катафалк и поехали на кладбище. Её отпели в маленькой кладбищенской церкви. Я тихо утирала слёзы, мама показушно выла в голос. На поминках она напилась в хлам, и в такси её пришлось заволакивать. Перед гостями даже стыдно за неё стало. Ничего, завтра уедет к своему собутыльнику.
Ага, размечталась я, утром мама встала и заявила, что половина квартиры по закону её. Она вступит в наследство, и свою долю продаст.
Бабушка просила до последнего момента ей не говорить о завещании, не хотела скандала.
— Ага, чтоб ты опять всё пропила?! Вот, видела, всё моё! Из квартиры не выпишу, мать ты мне всё же, но живи у своего Гошеньки! Или кто там у тебя на этот раз, Игорёк?! — рыкнула я и сунула ей под нос завещание.
— Что, она мне ни хрена не оставила?! Я оспорю в суде, потом продадим хату! Тебе и общажной комнаты хватит! — заорала мама.
— Давай, рискни, я тебя ещё и прописки лишу. Не доводи до греха, ма. Припрёт, приедешь сюда жить, но прежде закодируешься, — решительно заявила я.
— А вот это видела, доча? — шикнула она, брызжа слюной, а после сунула дулю чуть ли не в ноздрю, — Закодироваться ей, облезешь, пила, пью, и пить буду! Ладно, так и быть, в суд не пойду, там пошлину платить, а у меня ни копейки.
— Вот и славно, в два часа электричка, собирайся и вали к хахалю. Пойду пока за хлебом схожу, — скривилась я, уходя в прихожую.
И вот же гадство, отсутствовала дома всего полчаса, а она уже дружков созвала, с которыми раньше пила. Расположились в комнате, и давай наяривать спиртягу.
— Эй, ты где деньги взяла?! — рявкнула на всю комнату.
Оказалось, дружков на поминки она ещё вчера позвала, а деньги на водку у меня из кармана джинсов стырила. То-то я у себя в кармане только пятьсот рублей обнаружила, подумала, что спрятала вчера остальные деньги, что бабушкины подруги дали, и забыла. Ладно, сейчас ты у меня получишь, мамочка!
Разогнала всех поганой метлой, велев забрать с собой спиртное и еду. Блин, они ещё и мой холодильник опустошили, но после них точно доедать не буду. Пока незваные гости топтались, собирая еду со стола в пакеты, я покидала мамины манатки в спортивную сумку. Потом потащила её на вокзал, мать шла и орала пьяным голосом, что я изверг, не дала ей как следует помянуть.
