– Так точно. Репин допустил к службе. – Ответил Кирилл, ссылаясь на заключение полкового врача.
Словно заметив что-то в выражении лица или взгляда Кирилла, Крыльщиков подался к столу, пытаясь перегнуться через него. Но деревяшка столешницы впилась в огромный живот, не позволяя закончить маневр. Он с минуту вглядывался в мужчину, а затем заговорил уже совсем не командным тоном.
– Капитан Андреев, ты прямо образчик послушания, – майор прищурился. – Молча и всегда четко выполняешь приказы. Нареканий на тебя нет. Никаких жалоб или нарушений. – Он откинулся, наконец, на спинку кресла и сложил руки на животе, с трудом дотянувшись пальцами одной руки до другой. – За что ж тебя Степанов так не любит?
– Не могу знать, – спокойно и ровно ответил Кирилл.
– А я знаю: конкурента в тебе видит, – майор повернулся к окну, делая вид, что разговор этот просто болтовня. Но Кирилл знал, что за этими рассуждениями было что-то другое. – Ладно. Дам ему повышение, может успокоится и перестанет доносы на тебя клепать. – Выдохнул майор, все еще всматриваясь в окно.
– Доносы?
– Все ему покоя не дает твоя эта фазенда лесная, – задумчиво и отрешенно продолжал мужчина. – Завидует что ли? Не знает к чему еще придраться. – Крыльщиков повернулся обратно к своему офицеру. – Что ему дался этот домик, я не знаю. Не устроил же ты там повстанческую базу, в самом деле. Хех. – Майор хрипло, со свистом коротко рассмеялся. – Все, свободен. – Он снова сделал барский жест ладонью, отмахиваясь от Кирилла. Тот развернулся на каблуках и быстро покинул кабинет командира, чувствуя дрожь в ногах. Внутри что-то похолодело, сердце бешено забилось.
Следующие пару недель ему предстояло патрулировать зоны инкубаторов – внутренний периметр. Это считалось самым простым заданием, а среди состава воспринималось чуть ли не как отпуск. Сотни женщин парализованы, заперты внутри своих тел. Проходя пост контроля производственного корпуса, у него в голове всплыл термин «синдром запертого», о котором слышал в какой-то передаче, про людей с неврологическими нарушениями, потерявших когнитивные функции, но воспринимающих реальность. Они чувствовали, видели и слышали то, что происходит вокруг, но не имели возможность никак взаимодействовать с внешним миром. Кирилл не знал наверняка, могли ли те женщины…
«Боже, там девочки, совсем дети», – подумал мужчина. Могли ли они все осознавать? Чувствовать, как в их чреве растет инопланетный урод, бояться, страдать, изнывать от безумия?
Задавая себе эти вопросы, Кирилл знал на них ответы. Да, они все чувствовали, все осознавали, слышали и видели. Таковыми были условия успешного вынашивания и рождения гибридов. Мозг женщин стимулировался, как и мышцы, нервы, органы, чтобы воссоздать ощущения полноценного функционирования организма.
– Андреев, – только Кирилл занес ногу, чтобы перешагнуть порог КПП медкорпуса, за спиной послышался хриплый ядовитый голос Степанова. – Слышал, тебя опять на колонну поставили. Так и будешь отбивать зад в дрянных развалюхах? – вразвалочку и шаркающей походкой, Степанов подошел, пожевывая в уголке рта самокрутку. – Тебя б давно повысили, дружище, если хоть мизинцем пошевелишь.
На вытянутом, заячьем лице проступила довольная ухмылка. Кирилл знал, зачем тот завел этот разговор, и знал, как нужно ответить, чтобы его закончить.
– Рыло сказал, что на повышение идешь ты. – Так за глаза называли Крыльщикова за его фамилию и грузность. Кирилл развернулся к собеседнику полностью, и расположил ладони в карманах форменных брюк, стараясь поддержать иллюзию дружеской беседы. – Жек, тебе дали назначение или пока тайна куда ты.
