Мы упадем первым снегом - страница 21

Со стоном я падаю на кровать, раскидываю руки и ноги и решаю больше никогда не двигаться. Вот как будет выглядеть остаток моей жизни. Только я и кровать. Навеки вместе, в уютном согласии.

Согласна ли ты, Пейсли Харрис, взять постель Арии в свои законные супруги, а также любить и почитать ее, в горе и радости?

Да. Господи, да. Я согласна.

Мои веки тяжелеют. Ловец снов над моим лицом становится размытым. Я чувствую, как кровь пульсирует в конечностях. Ощущение такое, будто матрас – это сплошное магнитное поле, которое притягивает к себе мое уставшее тело.

Тренировочный центр в Миннеаполисе – это ничто, по сравнению с тем, что мне пришлось выдержать сегодня. До обеда, я без конца кружила по льду, и Полина, казалось, придиралась к каждому моему шагу: «Поднимай ногу выше! Она болтается, как старый шланг!». Обеденный перерыв я провела с Гвен, Леви и Эрин – эти ребята просто невероятно добры ко мне и сразу же приняли в свою компанию. Но едва я успела проглотить свой бутерброд с авокадо, как нас снова позвали на очередную тренировку. Но это было супер.

Сейчас уже почти шесть, а я не могу открыть глаза. «Я устала… так устала… надо чуть-чуть…»

В ушах звенит «Starman» Дэвида Боуи.

– М-м… – я переворачиваюсь на живот и прижимаю подушку к голове. – Не сейчас.

Но телефон не сдается и продолжает звонить. Я не глядя протягиваю руку и шарю по прикроватной тумбочке, прежде чем мои пальцы находят смартфон. Поворачиваю голову набок и сонно щурюсь, чтобы прочитать имя на экране.

Это Гвен. Мы обменялись номерами во время обеденного перерыва. Я отвечаю и прижимаю мобильный телефон к уху:

– Да?

– Ого. Ты вступила в мафию?

– Чего?

– Твой голос. Ты похожа на дона Корлеоне.

– На дона Корлеоне? – я вытаскиваю изо рта прядь волос, которая каким-то образом туда попала.

– Из «Крестного отца». Только не говори, что ты не знаешь этот фильм.

– А, вот оно что. Ясно, – с огромным усилием я приподнимаюсь и прислоняюсь к изголовью кровати. – Я в полной заднице.

Гвен хихикает:

– Да, «АйСкейт» – это интенсив. Но ты привыкнешь. Какие у тебя планы на вечер?

– Планы?

– Да. Ой, нет, нет, не… Черт, – на заднем плане что-то грохочет. Гвен выругивается. – Это мама с ее ароматическими свечками! Зачем она их в банки ставит? Стоят повсюду. Что ни шаг, то новый запах.

– Ну, они красивые.

– Подумаешь. Ладно, вернемся к твоим планам. Чем думаешь заняться?

– Ничем, – отвечаю я, не в силах скрыть недоверие в своем голосе. – У меня такое чувство, будто бы я сегодня прошла курс подготовки в тренировочном лагере Рокки Бальбоа. Как ты вообще в состоянии ходить?

– Как я уже сказала, ты привыкнешь. Я тебя заберу. Будь внизу через десять минут, хорошо?

– Что? Гвен, честно, я…

– До скорого!

Я хочу еще возразить, но она уже повесила трубку. На мгновение я замираю и смотрю на экран телефона. Я думаю написать ей, чтобы она не приезжала, но почему-то не могу решиться. Мы только сегодня познакомились, и я не хочу сразу все испортить.

Измученная, я подползаю к краю кровати и разминаю затекшие конечности. Что ж, если я дожила до этого момента, то и с остальным справлюсь.

Я не утруждаюсь снова краситься. Вместо этого я достаю из сумки грязное белье с тренировки и бросаю его в корзину. Когда я достаю бумажник, мои пальцы натыкаются на контракт с «АйСкейт». Сердце опять замирает, как тогда, когда Полли вручила мне его, а мой взгляд задержался на чудовищных суммах. Именно так, на суммах. Во множественном числе. На трех, если быть точной. Членский взнос в «АйСкейт», гонорар за тренировки Полли и расходы на хореографа. Пока я не зарекомендую себя и не выиграю чемпионат, я нахожусь на испытательном сроке и должна за все платить сама. В этом и есть минус. Когда-нибудь мне будут платить за то, чем я занимаюсь, но до этого еще далеко.