– Вы собирались будить хозяина, – напомнила Вера, когда Леха спустился вниз и попытался угнездиться рядом с ней на диване.
– Точно! – Леха стукнул себя ладонью по лбу и опять побрел к лестнице.
Лехины тяжелые шаги затихли, раздался скрип открываемой двери, дальше был грохот и нецензурная тирада, основной смысл которой выражали слова: «Твою ж мать!»
Мы, отталкивая друг друга, бросились наверх. На лестнице опять случился небольшой затор. Тем более, навстречу нам по-пластунски выполз Леха. Взгляд его был немногим более осмыслен, чем у Васи пятнадцатью минутами ранее. Но шуму он производил куда как больше.
– Ногу, кажись, подвернул. Может, даже перелом. Не смотрите на меня так, я просто споткнулся и упал. А вот Ромычу, похоже, совсем плохо, – он попытался отползти в сторону, но застонал от боли и остался на месте.
Пришлось через Леху перешагивать. Он корчился от боли и сквозь стиснутые зубы требовал обойти его стороной, а то расти не будет. Верка принесла из санузла две швабры и полотенце, быстро соорудила шину. Леха сполз на заднице в гостиную и улегся на ковре возле дивана.
– Какая боль, – простонал он. – Ромыч…
Алексей отключился.
– Да что ж это такое! – всплеснула руками Люська. – Есть в этом доме аптечка?
– Есть! – живо откликнулась Лида и мигом принесла аптечку из санузла на первом этаже.
Лида с Люськой нашли нашатырный спирт, очень обрадовались, обильно смочили препаратом ватный диск и сунули его Лехе под нос.
– А-а-пчхи! – он резко сел и дико завращал глазами. – Ромыч! Николаич! Там! О-о-о! Какая боль!
Встать на ноги Леха не мог. Мог только размахивать руками и издавать бессвязные крики.
– В самом деле, Рома!
– Кто пойдет на этот раз?
– Может, вползать в комнату на четвереньках?
Решили послать Кирюшу, как самого спокойного.
– Только держись за что-нибудь! – предупредили его. – А то ты длинный, рухнешь, костей не соберешь.
Кирюша покрутил пальцем у виска и прошел к лестнице. Шаги у него были полегче, чем у Лехи. Но одна из ступеней все же характерно скрипнула. Раздался осторожный стук в дверь, короткий вскрик, что-то покатилось. Мы рванули наверх. Так как в этот раз наверх спешили только Вера, я и Люська, особенного столпотворения на лестнице не случилось. Под ноги нам выкатилась пивная банка, которую Верка ловко отшвырнула ногой. Кирюша стоял на площадке второго этажа предусмотрительно распахнув для нас дверь Роминой спальни.
– Роман! – Верка бросилась к телу, лежащему на полу.
Комнатка была небольшая, и свободного места между окном и кроватью совсем немного. Как раз, что бы поместились небольшая тумбочка в изголовье, стул у входа и застывшее Ромино тело.
– Он холодный, – Верка, поднялась на ноги, держась за спинку кровати.
– Он окоченел, – сказал Кирилл и начал спускаться вниз по лестнице.
– Папа! – дико озираясь по сторонам, в спальню влетела Настя.
Она склонилась над телом, резко выпрямилась, шаря вокруг себя руками. Наконец под руку попался стул, на который Настя и уселась.
Вера подошла к ней, прижала к широкой груди и легонько гладила по голове, тихо-тихо что-то приговаривая.
Мы с Люськой спустились вниз, вызвать скорую и заодно уж полицию. Все равно скорая вызовет. Леха стонал, по-прежнему лежа на полу у дивана. Перелечь на диван или пересесть в кресло он отказывался, любое движение вызывало нестерпимую боль.
Потом приехали скорая и полиция. Беседовали в основном с Настей. Она довольно долго искала Ромины документы, пока Лида не извлекла нужный пакет почему-то из кухонного шкафчика. Тем временем доктор осматривал Лехину ногу. Доктор был немолод и выглядел очень располагающе.
