А сам бы ты остановился в такой ситуации? Вместо ответа я стиснул зубы и еще раз попытался выбраться. Н-да… Вопрос. Вне города – да, безусловно. А вот в городе…
Так чего же ты, спрашивается, сигналил?
Я подпрыгнул на сиденье, когда с правой стороны неожиданно раздался стук в дверцу. Слава богу, это оказался тот самый обыкновенный дед. Морщины на нем тоже были обыкновенные – на лице и на мышином пальто, только разной глубины. Пожалуй, на лице глубже. Кожа была ему велика. Я рискнул убрать правый щит и опустил стекло.
– Ну?
– Вам помочь? – Либо дед отморозил челюсть, либо изъяснялся с акцентом.
– ?..
– Вы в затруднении.
Помочь? Хорошее дело. Если бы со старикашки и впрямь в соответствии с фольклором сыпался песок, я бы его использовал. Но песок с него не сыпался. Вытолкнуть машину вручную нам тоже никак не светило. Тут нужно человек пять.
– Ничего, обойдусь.
– Вам лучше повернуть колеса, – он показал рукой, как это делается. – Мне кажется, тогда у вас получится…
Я был готов изо всех сил лупить себя по лбу. Забыл! Совсем забыл, дичью стал. Нервной дичью, пугливой. Я развернул все шесть колес ортогонально продольной оси, включил эксцентрики, и мой «Марлин» боком выполз на трассу. Этот крабий ход – он и называется «краб» – специально придуман для парковки в таких местах, где не развернется и велосипед, а я вот напрочь выбросил его из головы и не использовал черт знает с каких пор – наверно, с тех самых Ревущих Пятидесятых, когда автомобилей в мегаполисе было больше раз в пять, если только не в десять. И времечко же было – тогда словечко «адаптант» только-только начало входить в общеупотребительный жаргон, что очень не нравилось Комиссии по правам, а кое-какие умники еще находили удовольствие по инерции острить, что человек-де в городе не человек, а не более чем брелок к ключу зажигания. Старо, ребята! Теперь у венца творения иной статус. Теперь венец творения, сидящий в машине, не брелок, а начинка. Иногда – лакомая. А Единая Дорожная сбоит, сволочь, специально способствуя тому, чтобы эта начинка была еще и доступной.
Кстати, судя по отсутствию сигнала, система все еще не работала.
– Спасибо! – Я высунулся в окошко. – Огромное вам спасибо. Э-э… Может быть, подвезти?
– Да, – дед закивал, явно обрадовавшись. – Да, с большим удовольствием. Я вам признателен.
Я мысленно чертыхнулся и распахнул дверцу. Никто ведь за язык не тянул, сам виноват. Старикан суетливо и как-то очень неловко протиснулся в машину, подобрал пальто и угнездился рядом со мной. Я проследил, чтобы его не прищемило защитным листом.
– Пристегнитесь.
– О? Ах да, сейчас… Где же это есть?.. Вот так? Теперь корректно?
Странный у него акцент.
– Бойль, – сказал он.
– Что?
– Святослав Меррилл Бойль. Э-э… Святослав Теодорович. Бойль. Я представляюсь.
– Ясно, – по-идиотски сказал я. – А где Мариотт?
Старикан заморгал сильно прореженными ресницами.
– Простите, я как-то не совсем…
– Ничего, – сказал я. – Это я шучу. Очень приятно.
– Приятно шутить?
Я отмолчался. Трудно разговаривать с бестолковыми. Мы проскочили под линией надземки и свернули влево. Тут было людно. Со стороны Тувинской двигалось, сворачивая на Золотарную, какое-то христианское шествие и качались мерзлые хоругви, а слева на пространстве от Междурядной до Новорожонной толклись сразу две толпы. В первой выл проповедник, время от времени вздевая длани туда, где, по его понятиям, пряталось за облачными слоями светило, и, подвывая в унисон, в облаках выдыхаемого пара качались в трансе язычники. Это теперь модно. Рядом бурлил митинг Лиги Перемен, собирающейся, как следовало из транспарантов, принудить правительство к установлению для всех без исключения жителей Земли Всеобщей Территориально-Климатической Справедливости путем уменьшения угла наклона оси вращения планеты к эклиптике. Чувствовался общий боевой настрой, и абсолютное преобладание дубоцефалов в обеих толпах бросалось в глаза без всякой оптики. В переулке, скромно приткнувшись к обочине, пребывали малый полицейский броневик на воздушной подушке и с вертящимся многоствольным газометом на крыше, полицейский же фургон с решетками и двухэтажный автобус «Скорой помощи» – ждали начала драки. Может быть, полиции сегодня удастся взять одного-двух адаптантов – и то хлеб. Наше счастье, что далеко не все адаптанты успели объединиться в стаи.
