Если бы все – тогда…
– Что они делают? – спросил Бойль. Он крутил головой так, будто впервые это видел. Интересного типа я к себе посадил.
– Вон те? Молятся Яриле, или кто там за это ответственный, чтобы Солнце грело пожарче. Им недостаточно.
– А вам? – немедленно спросил он.
– Мне тоже…
– Тогда почему же вы не молитесь?
Кажется, этот дед поставил себе задачей надоесть мне как можно быстрее.
– Вас куда подбросить? – спросил я.
– Подбросить? – Он заморгал и посмотрел вверх. – Зачем?
– Подбросить – в смысле подвезти. Это идиома.
– А, да-да. Куда-нибудь. Где можно жить.
Час от часу не легче.
– Я ищу, где можно жить, – уточнил он. – Отель или квартиру. Все равно.
Это уже конкретнее.
– Вы приезжий? – спросил я.
– Из Кембридж, – сказал он. – Я соотечественник. Мой багаж в… эйрпорт.
Мы вынеслись на набережную, и на повороте противно завизжали шины.
– В аэропорту, – сказал я. Он кивнул. Все равно было непонятно, почему он искал отель возле вагоноремонтного завода и вообще как он там оказался в своем жеваном пальто. Но тут его прорвало, и он затарахтел как заводная шкатулка, без умолку. Что-то о том, на какую долю он русский, а на какую просвещенный мореплаватель, и как он всю жизнь хотел здесь оказаться, и его родители тоже хотели, и почему он не мог приехать раньше, а теперь вот приехал и очень рад, потому что перспективы работы в Институте антропологии Академии наук, потому что давняя мечта вернуться именно с этими перспективами… Ну и ладно. Я слушал вполуха: пока машина шуршит по набережной, отвлекаться вредно для здоровья. Тут есть пара таких мест, куда нога человека не ступает без острой необходимости. Вот, кстати, первое…
Пусто. Никого нет. Даже как-то странно.
– У нас лучше? – спросил я.
Он не сразу понял. Потом приподнял костлявые плечи, почему-то сперва одно, потом другое. Это выглядело забавно.
– Везде одинаково.
– А-а, – сказал я, следя за дорогой и особенно за обочинами. – А как там одинаково?
– Туман, – сказал старик. – Туман, смог. Как в девятнадцатом столетии, даже хуже. Только снега не так, как здесь. Иногда тает.
– Да здравствует Гольфстрим, – кивнул я. – А адаптанты?
Он только пожал плечами – опять поочередно. Очевидно, хотел сказать, что этого добра и там хватает.
– Как вы думаете, они все-таки люди?
– Что вы имеете в виду? – спросил он. – Генетически или социально?
– Генетически. Социально – тут все ясно.
– Вряд ли, – подумав, сказал Бойль. – Э-э… вряд ли ясно. С обыденной точки зрения они, разумеется, не люди, а… изродки. Я правильно сказал? Выродки? Да-да, именно выродки, благодарю вас, я осказался… Оговорился? Да-да. Однако по их социальному поведению их, вероятно, все еще следует относить к людям, нравится это нам или нет. Пусть к самым отвратительным людям, какие когда-либо оскверняли земную поверхность, но все-таки, извините, к людям…
– Ничего себе, – мрачно сказал я. – Не оскажитесь так где-нибудь в людном месте. Могут быть неприятности.
Бойль обеспокоенно повертел головой по сторонам:
– А где отель? Или как это… гостиница?
– Зачем вам гостиница? – возразил я. – Платить еще, а за что? Сколько угодно покинутых квартир, встречаются и с мебелью. Выбирайте любую.
Он с подозрением посмотрел на меня:
– А это вполне корректно?
– Вполне, – уверил я. – Наймите кого-нибудь выломать замок, если заперто, и вселяйтесь. Если хотите, можете зарегистрироваться в местном департаменте, хотя теперь это, наверно, не обязательно… Только не забудьте укрепить дверь и не расставайтесь с оружием. У вас есть какое-нибудь оружие?
