– Что здесь происходит? – другая сильная рука выхватила обмякшее тело Азалии и высвободила из тисков.
– Каэль, братишка, не вмешивайся! Она причастна в гибели Киллиана! – ревел басом Захари.
– Ты ничего толком не узнал, а уже распускаешь руки на наших гостей! Иди к воде, успокойся! По возвращению мы цивилизованно все обсудим, – решительный голос Каэля заставил знахаря повиноваться его приказу.
Азалия воспользовалась возможностью и тут же умыкнула в лес, нашла поляну, скрытую от глаз и предалась слезам.
– Могла бы не бежать так далеко. Я знаю эти местности наизусть и без труда нашел тебя, – Каэль говорил без доли враждебности, словно находился на стороне эльфийки до сих пор.
– Не надоело меня спасать? – всхлипнула Азалия, ненавидя себя за все грехи и слабости.
– То, что сказал Захари, правда? Ты как-то связана со смертью его друга? – последовал вопрос от Каэля.
Азалия кивнула, а затем рассказала свою печальную историю, как не разобралась, кто виновен в смерти главнокомандующего и поверила толпе, обвиняющей в этом Киллиана.
– Здесь нет твоей вины, – заключил Каэль после услышанного.
– Ни я, ни Захари с тобой не согласимся, – горько усмехнулась Азалия.
– Сейчас ты совсем другая, нежели та наивная Азалия из прошлого. Пройденный путь сделал из тебя воина, справедливого руководителя, и каждая потеря выковала броню для дальнейших свершений. Мы все заслуживаем второго шанса. Поверь, у Захари он тоже был. Я напомню ему, что лик святого не его истинный, и, надеюсь, это сгонит былую спесь, – добрые и рассудительные речи Каэля отражались в сердце Азалии, словно исцеляющая мантра.
Девушке захотелось прижаться к нему, почувствовать тепло не только душой, но и телом, но она подавила желание, боясь спугнуть своей напористостью то искреннее и хорошее, что между ними возникало.
Время в отряде пилигримов шло по своеобразной спирали: очень быстротечно и незаметно приближая осень. Эльфы-кочевники пытались окончательно восстановить силы, посодействовать новым товарищам в быту, не потерять навыки воинов, ежедневно тренируясь, при этом налаживая коммуникацию в коллективе, притираясь к большому количеству новых лиц.
Азалия и Ева еще умудрялись изучать дисциплины и готовиться к вступительным экзаменам в Академии. Одна только Тара наслаждалась происходящим, все свое время посвящая отдыху у моря и общению с пилигримами.
– Кажется, они сблизились, – Ева кивнула в сторону валькирии и рыжеволосого ведьмака Тайвина.
– Тара может найти общий язык с кем угодно, – отмахнулась Азалия, в душе немного завидуя подруге.
Ей не так легко давались любые связи: дружеские или любовные, все рано или поздно причиняли боль, поэтому эльфийка дичилась любого проявления чувств. Своевременно в период ее размышлений о взаимоотношениях на поляне показался Кирк.
– Ева, не могла бы ты оставить нас наедине? – попросил юноша.
– Опять будешь со мной драться? – спросила Азалия, как только подруга скрылась за кустарниками.
– Вообще-то хотел извиниться… Я не справедлив… Ты была не обязана брать тогда руководство на себя! Все растерялись и могли пойти на дно морское только от того, что потеряли руководящую над ними силу, а тебе хватило храбрости отвечать за нас, немощных слабаков… – речь Кирка казалась искренней.
– Ни один из вас не слабак! – прервала Азалия.
Девушка не умела принимать похвалу, тем более, тогда, когда сама не считала, что справилась с возложенным на нее до конца.
