– Конечно, я знавал пару-тройку ребят, которые ходили по Ледовому Королевству в поисках снежных драконов. Они сыграли какую-то роль в их родовой истории, поэтому эти фанатики хотели сохранить их вымирающий вид, – усмехнулся юноша.
– Фанатики? А себя ты таковым не считаешь? – вмешалась в разговор Азалия.
Эльфийка все это время слушала, о чем говорили Ева и Тайвин, но не могла поддержать беседу. К своему стыду, Азалия практически ничего не знала о пилигримах, людях, что спасли ее отряд от гибели. В какой-то момент воительница даже позавидовала Еве и ее тяге к знаниям. Девушка не собиралась встревать в диалог, но Тайвин возбудил ее любопытство.
– Я вольная птица: сегодня с пилигримами, завтра с дриадами, – ведьмак не стремился откровенничать, но и не упускал возможности показать свой нрав.
Ева единственная, кто почувствовал неловкость от того, куда ушел разговор. Девушка сменила тему, вновь задавая вопросы касательно пилигримов в целом, а не конкретно о Тайвине. Азалии не с чем было вклиниться в беседу, именно по этой причине, в последствии, оставшись с Евой наедине, она попросила подругу позаниматься с ней.
– Зизи, и ты туда же! – пришел черед Тары потешаться над Азалией, которая предала свой меч и взяла в руки талмуды знаний.
– В Магнилиуме вступительные экзамены, тебе тоже следует подучиться, – встала на сторону воительницы Ева.
– А кто сказал, что я пойду с вами прикидываться студентками-переростками? – циничная колкость непроизвольно сочились из Тары.
– Разве ты шьешь то коротенькое платье не по этому поводу? – парировала Азалия.
– Конечно, нет! Я слышала в кампусах всегда веселые вечеринки, хочу соблазнить парочку зеленых доходяг, – ответила валькирия, поспешив оставить подруг с книгами, но уже без ее общества.
Азалия чувствовала, что Тара прячет огромный ком переживаний за маской беспечной обольстительницы. Блондинка давно потеряла в себе эту легкость, когда познала предательство оракула и скорый отъезд Тео. Оба воздыхателя не упоминались ни в одном разговоре. Складывалось ощущение, что Тара стерла воспоминания о них и жила новой жизнью. Но Азалия знала: о тех, о ком молчат, сердце болит в стократ сильнее.
– Остроухая, на перевязку! – через какое-то время на поляне, где занимались девочки, показался Захари.
– От тебя не убудет, если начнешь разговаривать вежливо, – отозвалась воительница, но все равно подчинилась, последовав за пилигримом.
Лекарь привел фейри к своей палатке, где хранил нужные снадобья и травы.
– Меня зовут Азалия, если что, – девушка попыталась дать своему спасителю шанс, пока тот трудился над заживлением ее травм.
– Плевать! Я выполняю свой долг перед Каэлем. Терпи меня, как я тебя, – Захари даже не посмотрел в глаза Азалии, когда произносил эти слова.
– Позволь узнать, что я тебе сделала?
– Не ты, а весь ваш эльфийский народ вызывает у меня презрение! – ярость заставила юношу прерваться от лекарской деятельности.
– Хорошо, задам вопрос по-другому: что сделал мой народ? – Азалия не собиралась отпускать эту тему. Всю жизнь воительница посвятила тому, чтобы избавить эльфов от незаслуженного пренебрежения общества к их расе.
– Они убили моего лучшего друга! Что теперь скажешь? Киллиан был святой, мухи не обидел…
– Киллиан? Дриад? – голос Азалии сорвался на истомный шепот.
– Да, дриад, как и я! Знаешь его? Твои люди убили моего друга? – гнев Захари вышел из-под контроля. Он схватил Азалию за горло и попытался приподнять вверх для большего удушения.
