Мятеж не может кончиться удачей - страница 18

Однако несмотря на все успехи бюджет испытывал хронический дефицит. Железные дороги, строительство казенных заводов, прощение крестьянам недоимок, начавшиеся в прошлом году Великие реформы[8] выжимали и без того весьма скудную казну досуха. Так что деньги польских магнатов, пусть даже доставшиеся такой кровавой ценой, были нужны нам как воздух.

– Николай Христофорович, – вернулся я с небес на землю. – Напомните, каков прогноз бюджета на этот год? Четыреста тридцать миллионов?

– Четыреста двадцать семь, если быть точным, – откликнулся Рейтерн.

– Ну что же, нам определенно стоит пересчитать его в свете последних событий, – постучал я пальцами по столу и развернулся к сидящим полубоком, так, чтобы видеть окно, выходящее на Неву. – Во сколько бы вы оценили имущество мятежной шляхты?

– Мой ответ будет весьма приблизителен, вы же понимаете, не в моих силах заглянуть в каждый карман, да еще и узнать, кто будет мятежником, – начал оправдывать погрешность ответа Рейтерн. После чего черкнул что-то у себя в бумагах и на минуту погрузился в раздумья. – Порядка тридцати-сорока миллионов рублей составят наши приобретения в свободном или быстро конвертируемом в деньги капитале, и где-то в двадцать раз выше оценивается приобретенная нами в случае конфискаций недвижимость, – он замолчал.

– Ну что ж, хватит, чтобы дожить до паники 1866-го, – тихонько пробормотал я.

– Сир? – переспросил Рейтерн.

– Господа, внутренние наши резервы на данный момент, даже с учетом будущего опустошения Польши, явно недостаточны для того, чтобы провести масштабное преобразование страны, – встряхнувшись, снова повернулся я к собравшимся. – Выходов я из этого положения вижу три: первый – уменьшить заданный нами темп преобразований; второй – начать брать зарубежные займы; третий – серьезно поднять налоги.

– Возможно, мы могли бы притормозить второстепенные проекты, а высвободившие средства направить на ключевые направления, Ваше Величество, – предложил Рейтерн.

– Мы уже это делаем, – возразил Игнатьев, недовольно потирая подбородок. – Реформа армии, предложенная Александром Ивановичем Барятинским, застыла на месте, так как в казне нет средств. Из планируемых трех сталелитейных заводов запущен один – в Донецке и начат второй – Курский, третий – Уральский, не начиная, отложили до лучших времен. Выкупные платежи также невозможно отменить, несмотря на желание Его Величества.

– Займы на самом деле неплохой вариант, если, конечно, они будут браться под приемлемые проценты и без политических условий, – сложив руки на груди и подняв глаза к потолку, протянул Николай Христианович.

– И кто нам их даст, черт возьми? – вспылил Игнатьев. – Вы что, не читали ноты, представленные нам Францией и Австрией? Это ведь, по сути, ультиматум! Они ссылаются на решения Венского конгресса 1815 года и требуют восстановления конституции и амнистии мятежникам! И это еще не все; к требованию прекращения подавления восстания и решения «польского вопроса» на европейском конгрессе за последний год присоединились Испания, Португалия, Бельгия, Нидерланды, Швеция, Дания и Турция. Еще чуть-чуть, и мы окажемся в том же положении, что и десять лет назад – мы одни, а против нас вся Европа! У нас пока лишь два преданных союзника – Пруссия и САСШ, Британия отмалчивается, но будь я проклят, если это не англичане затеяли весь этот концерт!