Опомнился я лишь тогда, когда чьи-то незнакомые руки оторвали меня от поверженного противника, который уже даже не сопротивлялся. Силы мгновенно покинули меня, и я безвольно повис на этих руках. Я отбросил со лба слипшиеся пряди и увидел на пальцах кровь – как впоследствии оказалось, она была не моя.
– Успокойся, малыш, всё уже позади, – сказал незнакомый женский голос, и уже другие руки ласково обняли меня за плечи. И это прозвище напомнило мне о друге, который всегда оказывался рядом в трудную минуту. Но сейчас, когда его со мной не было, я чувствовал себя совершенно одиноким и лишним в этом мире. Слёзы против воли потекли по моим щекам, смешиваясь с отцовской кровью. Вместе с тем, возможность адекватно воспринимать реальность постепенно возвращалась ко мне. Я увидел полицейских, заплаканную мать, отца с разбитым лицом и каких-то людей в белых халатах. Возникло ощущение, что именно сейчас моя жизнь круто меняется – и никогда уже не будет прежней. Равно как не буду больше прежним и я сам. Приходя в себя, я ощутил странный физический дискомфорт, украдкой провёл ладонью по внутренней стороне бедра и понял, что обмочился. Сам не заметил, когда это произошло – скорее всего, во время драки, и только эти смешные бархатные штаны спасли меня от позора. Было холодно и стыдно. И так одиноко, как бывает только в детстве, когда тебя наказывают за несуществующую провинность. Я пребывал в шоке. Собственное тело, которое до сих пор было таким послушным и казалось мне совершенным, меня подвело. Даже оно не принадлежало мне в этом мире, и какая-то недобрая высшая сила могла распорядиться им по своему усмотрению. Но не душой – нет. Душу я не отдам никому. Ни за какие блага. Вдруг пришла в голову мысль, что дьяволу душу продают, а Богу – отдают даром. Только ни один из них (а, вероятнее всего, это две стороны одной сущности) её не получат. А тело… Если издеваться над ним, слабым и беззащитным – это всё, на что Ты способен, Господи – мне тебя жаль. Извращенцы вы все там наверху, что ли? Вот уж, поистине, достойное занятие для высшего существа – глумиться над собственным творением, полностью пребывающим в Твоей власти, как кошка над мышью… Я не испытывал к себе отвращения. И единственное, что меня держало в тот момент – это была любовь. К себе, к Ангелу, к сестре. Какой-то внутренний голос предательски нашёптывал, что мне лучше умереть, но я думал о тех, кому был нужен, из последних сил цепляясь за жизнь.
– Меня заберут? – неожиданно спокойно спросил я у женщины-врача.
– В участок? Нет, тебе нечего бояться – ты ведь оборонялся, – она осторожно провела пальцами по моим волосам. – Если хочешь, мы отвезём тебя в больницу.
– Не нужно в больницу, – запротестовал я, опасаясь, что там мой позор будет обнаружен. – Просто… Пускай он больше не смеет ко мне прикасаться, иначе я его убью.
– Может, мы всё-таки тебя осмотрим? – предложила врач.
– Со мной всё в порядке, – поспешно заверил её я. – Лучше его осмотрите. Ему точно нужна ваша помощь.
– За что он на тебя набросился? – спросила вторая женщина, в полицейской форме.
– Долгая история… Дело в том, что я учусь в музыкальной школе по классу фортепиано, но давно мечтаю освоить синтезатор. Семья наша живёт… Сами видите, как, – я указал взглядом на убогую обстановку нашего жилища, стыдясь вовсе не этого, а тех ужасных слов, произнесённых отцом. – Лишних денег нет. Вот я и подрабатывал после школы, как мог, чтобы накопить нужную сумму. А он…
