Мятежный генерал - страница 3
В 1898 году состоялся очередной выпуск Николаевской академии Генерального штаба.
Экзамен в Академии
Список наиболее отличившихся был представлен императору для награждения. Первым в списке был штабс-капитан Туркестанской артиллерийской бригады Лавр Георгиевич Корнилов, завершивший обучение с лучшими результатами.
По сложившейся традиции имя лучшего выпускника было занесено на мраморную доску в конференц-зале Академии. В Царском Селе устраивается приём в честь новых выпускников. Император Николай II, лично поздравил каждого из выстроившихся перед ним офицеров. И здесь произошёл случай, до сих пор не разгаданный историками. Подойдя к Корнилову, государь задал несколько стандартных вопросов о его предыдущей службе. Лавр Георгиевич ответил также дежурно и обыденно. Император двинулся было дальше, но тут сопровождавший его военный министр Куропаткин, что-то шепнул ему на ухо. Царь остановился, с интересом посмотрел на Корнилова, и, больше не сказав ни слова, пошёл дальше. Не раз потом Лавр Георгиевич вспоминал этот эпизод, строя догадки, что же мог сказать о нём Куропаткин.
И вновь перед Корниловым, открывается блестящая перспектива, его «звёздный час», он мог, как лучший, выбрать любое, самое престижное место для продолжения службы. И он выбирает… вновь Туркестан.
В октябре 1898 года капитан Корнилов с семьёй уже в Ташкенте, но там не задерживается, уже через месяц получает новое назначение, в город Термез, где дислоцируется Первая Туркестанская линейная бригада.
Глава четвёртая
Дерзкий рейд в Афганистан
Легендарный командир, под чьим началом сделала свой первый боевой выстрел легендарная русская «трехлинейка», единственный русский военачальник, позволивший себе войти с войсками на территорию Британской Индии. В 1891 году он возглавлял охотничьи команды Туркестанских линейных батальонов и казаков на Алае и Памире, где очищал от афганских и китайских постов территории бывшего Кокандского ханства. В результате этих действий были арестованы британские агенты Дэвидсон и Янгхасбенд, а китайский пограничный чиновник Чань выдворен в Кашгар. Всё это вызвало широкий международный резонанс и, в конце концов, заставило английских дипломатов признать государственные границы России на Памире. Вот под начало этого славного командира и прибыл молодой выпускник Николаевской Академии.
Генерал М. Е. Ионов, фото В. Лапре.
Журнал «Разведчик». №104, 1892
Термез, древняя столица Бактрии, только недавно был занят русскими войсками. На другом берегу Аму-Дарьи находился Мазари-Шариф, главный город «афганского Туркестана». Здесь, у выхода из ущелья Гинду-Куш, для прикрытия путей и перевалов в Кабул, афганцы, с помощью британских инженеров, построили крепость Дейдади. Она была сооружена по последнему слову военно-инженерной мысли и считалась неприступной. Всё это соответствовало политике «Большой игры». Англичане, таким образом, укрепляли дальние подступы к Индии.
Ионов мечтал выяснить всё, что возможно об этой крепости, в первую очередь характер воздвигнутых англичанами укреплений. Но Дейдади стояла в 50 верстах от берега, а афганцы были бдительны, и участь пойманных лазутчиков была незавидна. Однажды Михаил Ефремович посетовал на эту проблему в присутствии молодого капитана. Корнилов молча выслушал генерала, а в конце вечера попросил разрешения уехать в отпуск на три дня по личным обстоятельствам. Ионову нравился старательный офицер, и он дал согласие. К тому времени Лавр Георгиевич сблизился с туркменами, служившими в русской армии. Он полюбил этих гордых и смелых воинов. И они отвечали ему взаимностью, прежде всего, потому, что он разговаривал с ними на их родном языке так же свободно, как и они. Забегая вперёд, скажу, что неизменно, до конца жизни, генерала Корнилова охраняли туркмены-текинцы.
Похожие книги
