— Я не совершала ошибок, — набравшись смелости, вмешалась я и, словив гневный взгляд начальницы, напомнила: — В своей объяснительной я написала подробно, как всё было.
— В вашей объяснительной? — удивился Михаил Анатольевич и, пролистав лежащие перед ним документы, нахмурился: — Вы так её и не предоставили.
— Но как же?.. — выпалила я и, глянув на Кристину Семёновну, охнула: — А, ну теперь понятно…
— Что тебе понятно? — огрызнулась она и, поцокав языком, возмутилась: — Как ещё смеешь рот открывать после всего, что?..
— Хватит! — рявкнул Михаил Анатольевич и, встав, собрался что-то сказать, но дверь без стука распахнулась, и в кабинет вошёл высокий мужчина лет пятидесяти пяти.
Строгий и явно дорогой костюм, на запястье массивные часы, пронизывающий взгляд и стильная стрижка. Обведя всех присутствующих сканирующим взглядом, он остановил своё внимание на мне и, вскинув брови, поджал губы.
— Это она, что ли, чуть не угробила моего сына? — хмыкнул он.
— Добрый день, Алексей Дмитриевич, — поздоровался Михаил Анатольевич и протянул руку, но посетитель проигнорировал этот жест.
По-хозяйски прошёл к окну и, обернувшись, нахмурился.
— У меня мало времени, — сообщил он и, скрестив руки на груди, добавил: — Если бы мой сын не скрыл факт аварии, то не оказался бы в вашем клоповнике.
— Позвольте… — протестующе начал заведующий, но слушать его не стали.
— Не позволю, — снисходительно буркнул отец Сергея и, насупившись, пророкотал: — Как вы могли допустить подобное, ещё и в вип-палате?
— Это была досадная ошибка, — начал пояснять Михаил Анатольевич, но посетитель снова его перебил.
— Значит так… Выбирайте сами, или я подаю в суд, или вы оплачиваете счёт за лечение Сергея добровольно.
— Мы все оплатим, — кивнул заведующий и, потупив взгляд, пообещал: — Виновных накажем, и я…
— Накажете? — скептически хмыкнул отец Сергея и, побагровев, пророкотал, ткнув в мою сторону пальцем: — Вы немедленно уволите это недоразумение, а счёт за лечение пришлю позже. И учтите, за моральный ущерб я тоже потребую компенсацию.
— Да, конечно, — смиренно согласился Михаил Анатольевич и повернувшись ко мне, намекнул: — Анастасия хочет вам кое-что сказать.
— Я не виновата, — уверенно начала я, радуясь, что наконец-то могу высказаться в свою защиту.
— Мне это неинтересно, — осадил мою попытку отец Сергея и, обратившись к заведующему, вкрадчиво уточнил: — Надеюсь, мы поняли друг друга.
— Да, — кивнул Михаил Анатольевич и, поджав губы, произнёс: — Примите наши искренние извинения.
— Мне пора, — вытащив из кармана зазвонивший телефон, раздражённо бросил посетитель и, ответив на вызов, поспешно покинул кабинет.
— Анастасия, — с укором протянул заведующий и, пройдя к своему месту, заворчал: — Это был пожалуй единственный шанс принести извинения, и вы им не воспользовались.
— Но я же не…
— Учтите, затраты, связанные с этим событием, лягут исключительно на ваши плечи.
— Я не могу! Я не виновата! Да выслушайте же! — в отчаянии выкрикнула я и, закрыв лицо руками, заплакала.
— Кристина Семёновна любезно согласилась не заявлять в полицию о краже кольца, — поморщившись, продолжил меня отчитывать Михаил Анатольевич. — Но вы же понимаете, что мы не можем оставить без внимания все ваши ошибки и нарушения.
— Я не виновата, — пролепетала я в отчаянии.
— Факты говорят сами за себя, — покачал он головой и, вздохнув, сообщил: — Вы будете уволены по статье. Документы уже подписаны.
